Сборник «Океан и человек-1979».

         В западной печати часто публикуются сообщения о находках кладов, подробно описывается, что найдено, стоимость находок, рассказываются биографии счастливчиков. Ловкие дельцы, учитывая эти обстоятельства, ухитряются получать немалые ба рыши не выходя из своих оффисов. К услугам подводных кладоискателей, особенно в США, многочисленные клубы, где могут быстро обучить подводному плаванию, обращению с новейшей аппаратурой, специализированные магазины подводного снаряжения. Существуют клубы искателей сокровищ, издается специальная литература, наконец, существует, как и во всяком бизнесе, конкуренция, слежка, подсиживание, словом, все то, что допустимо и применимо в мире большого бизнеса.     Парадоксальным является тот факт, что большинство находок сокровищ делается совершенно случайно. Иногда их делает                КИП ВАГНЕР

человек, который и не помышлял о поисках и не занимался ими никогда. Порой, затратив месяцы, а то и годы упорного труда и уже махнув рукой на все карты, рукописи и прочие «достоверные» указания, кладоискатель совершенно случайно находит то, что уже и не надеялся найти. Такие счастливцы есть, но их ничтожно мало по сравнению со многими тысячами искателей-неудачников.
    ...Кип Вагнер сначала и не помышлял стать подводным кладоискателем: профессия инженера-строителя была слишком далекой от этой сферы деятельности. Кип любил прогуливаться по берегу моря, любил плавать с аквалангом, вот, пожалуй, и все. Не слишком молодой и поэтому консервативный в своих привычках, Кип Вагнер любил совершать свои прогулки по берегу по одному и тому же маршруту.  В 1949 году на пляже местечка Себастьян, на Атлантическом побережье Флориды, он нашел выброшенную на берег старинную испанскую серебряную монету. Особого удивления Кип Вагнер не испытывал: и до него после штормов порой находили старинные монеты, выброшенные с давным-давно затонувших испанских галеонов, и многие жители побережья Флориды, по мнению Вагнера, занимались бесполезным делом - разыскиванием в прибрежных водах сокровищ. Однако о своей находке Кип рассказал своему тезке Кипу Келсо, врачу по профессии. Тот в первый же свой отпуск отправился в Вашингтон и в библиотеке конгресса окунулся в залежи материалов о затонувших сокровищах. Однажды ему в руки попалась изданная в конце восемнадцатого века книга под названием «Точное описание истории Восточной и Западной Флориды». Из описаний явствовало, что в 1715 году во время страшного урагана целая испанская эскадра из одиннадцати крупных кораблей, груженная огромными сокровищами, затонула у Себастьяна. Дотошный Кип Келсо сделал даже фотокопию карты, выполненной всего шестьдесят лет после гибели «Эскадры сокровищ». На ней были показаны побережье, ручей Себастьян, река Индиана, цепочка рифов...

       Рукой давным-давно умершего картографа была сделана надпись: «Напротив этой Реки, в лето от Рождества Христова 1715, погиб адмирал, командующий Серебряным флотом, и все его корабли...» Все выписки Кип Келсо привез Кипу Вагнеру, но последний, прочитав эти документы, только посмеивался: прошло двести с лишним лет, изменились берега, изменился рельеф дна- где уж тут искать корабли по одной монете!     Прошли годы... Как-то Вагнер в жаркий полдень в самом начале мая 1965 года вышел прогуляться на свою любимую тропинку вдоль берега и в досаде остановился: она была размыта недавним штормом... Нужно было возвращаться, а Вагнер, как уже говорилось, был консерватором в своих привычках. В раздражении он пнул ногой большой ком водорослей и грязи и в изумлении остановился - что-то ярко блеснуло! Кип нагнулся - и в его руках оказалось несколько серебряных монет чеканки 1715 года! Этот момент стал переломным в судьбе скромного и не слишком романтичного инженера-строителя.  Скорее из любопытства, нежели с какой-то серьезной целью, он за несколько долларов приобрел старый миноискатель времен второй мировой войны и решил просто так поискать в песке на берегу. Авось попадется что-либо занимательное.     Миноискатель сразу стал указывать на зарытые в песчаных дюнах «сокровища»: пружины от автомобилей, ржавые пивные банки, сломанные ножи и другой металлический хлам... Несколько недель Вагнер бродил у самой воды и собирался уже все бросить, как вдруг стали попадаться действительно интересные находки: старинные корабельные гвозди, мушкетные пули, ржавые пушечные ядра...

        О находках Вагнера, представлявших исторический интерес, заговорили газеты, ими заинтересовались музеи. Тогда Вагнер перенес свою деятельность... в воздух! Арендовав старый самолетик, он начал облет бухты, в которую впадала река Индиана. Часами он почти висел вниз головой на привязных ремнях, напряженно всматриваясь в воду. Несколько раз самолет едва не падал в океан: отказывал старый мотор, несколько раз Вагнер порывался бросить «бесполезное занятие», но его уговаривал Кип Келсо: «Еще, в последний раз!» И однажды под крылом самолета, в толще воды мелькнуло нечто, напоминающее очертания затонувшего корабля! С самолета сбросили буй. На следующий день Вагнер и Келсо были на месте находки в маленькой моторке и с аквалангами... В прозрачной пронизанной солнцем воде оба увидели занесенные песком груды балласта. Когда-то грозные орудия лежали правильным рядом, очерчивая борта и контуры большого галиона. Самих бортов, великолепных надстроек, мачт давно уже не было: все, что пощадил ураган, за два с лишним века съели прожорливые черви тередо. Ракушки и водоросли пышно покрывали останки галеона, вековые песчаные наносы затянули все, что еще уцелело от корабля и его груза.
    Вагнер организовал мини-синдикат, назвав его «компания восьми реалов» (именно столько составляло достоинство одного старинного серебряного пиастра), в который вошло несколько опытных аквалангистов и два музейных работника. Раздобыв кое-какое оборудование, они приступили к тяжелой и неблагодарной работе: каждый камень балласта, каждый обломок скалы и коралла переворачивался и отодвигался в сторону, песок тщательно раскапывался и перебирался. Кип Вагнер сначала интересовался только историческими находками, тем более что музей штата Флорида, оказавший экспедиции немалую поддержку, требовал: «Собирайте все, что только возможно, - черепок, ломаная вилка, корабельный гвоздь, все это исторические ценности». Нанося находки на схему корабля, разбитую на квадраты, аквалангисты постепенно разбирались, где нос, где корма, где батарейные палубы, где каюты офицеров и командира. И вот, как раз в этом месте подводные археологи нашли серебряные тарелки и вилки, штурманский циркуль, астролябию, позолоченную чернильницу и такую же песочницу с песком, служившей в те времена промокашкой, пистолеты, тяжеленный свинцовый лот, стеклянные бутылки и кубки синего цвета и еще много других разнообразных предметов начала восемнадцатого века. Вагнер был доволен - таких находок до него еще не делал никто. Работники музея были в восторге, но еще никто не знал, что главные, потрясающие находки впереди!

    ...Дан Томпсон, аквалангист, выскочил из воды точно пробка, сорвав загубник, он заорал на весь Флоридский пролив:

-     Давайте строп!.. Строп!.. Быстрее!..

    Через несколько минут на палубу упал тяжелый, в полсотни килограммов комок из спаянных кораллами серебряных монет. Пока люди изумленно осматривали находку, аквалангист снова ушел на дно и скоро снова засигналил:

    - Выбирай!

    И новый ком серебра упал на палубу. От удара несколько монет отскочило от общей массы - серебряные пиастры чеканки 1714-1715 годов!     Слои песка и ворохи камней, отнесенные в сторону, изменили придонное течение. Теперь оно уносило песок, расчищая самые нижние слои грунта, и потрясенные люди не знали за что хвататься: тринадцатикилограммовые слитки серебра... Монеты, спаянные в одно целое, сохраняющие форму бочонков, в которых они некогда находились.     Одну за другой находки подавались наверх. Тяжелые узкие и длинные бруски - не потускневшее за века червонное золото. Золотые украшения, золотые монеты. Но и это было еще не все!
    Сам Кип Вагнер впоследствии рассказывал об этом так:
    «Разбирая этот музей сокровищ, мы постепенно продвигались в глубь коралловых зарослей, и вдруг перед нами показалась широкая впадина в морском дне, покрытая желтым песком. Но это был золотой ковер! Ни один голливудский сценарист не мог бы выдумать подобное!.. Золотые монеты лежали в несколько слоев, усылая плоский коралловый риф... Невозможно было поверить, что эти монеты мирно пролежали здесь двести пятьдесят лет! Непонятно почему, но они совершенно не обросли, были чистенькие, свеженькие, точно их рассыпали здесь только вчера! Мы обеими руками сгребали эту золотую россыпь в ведра, а она все не убывала!..» Две тысячи золотых полновесных дублонов подняла «компания восьми реалов», несколько тысяч серебряных пиастров, десятки слитков золота и серебра, сотни изделий из благородных металлов. Сказочная, невероятная находка, неслыханная в анналах кладоискательства. Но и это было не все!..     Племянник Вагнера Бобби, отдыхая после подводного плавания, от нечего делать забавлялся на берегу старым миноискателем, тем самым, которым Вагнер открыл свой поиск. Услышав в наушниках писк, он раскапывал песок и вытаскивал разный железный хлам... Катер как раз подошел к берегу, как вдруг Бобби, стоя по колено в воде, заорал так, точно на него напали все акулы, какие только обитали в этих водах: Кип Вагнер и его друзья бросились к мальчишке.
    Оказывается, Бобби нащупал миноискателем глубоко замытую в песок золотую цепочку длиной... в четыре метра! Это выяснилось, когда соединенными усилиями цепочку откопали. К цепочке был прикреплен в виде подвески золотой дракон величиной с большой палец руки с рубиновыми глазами. В животе дракона помещалась золотая зубочистка, хвост служил ложечкой для ковыряния в ушах, а если дунуть в открытую пасть - раздавался мелодичный свист! Светский франт, когда-то носивший это великолепное украшение, давно растворился в соленых водах океана, а цепь через два с половиной столетия лежала на руках нашедших ее людей, сверкая, как только что сделанная.

    Позже, когда улеглись страсти и можно было спокойно осмотреть и оценить найденное, сосчитали звенья цепочки, украшенные чеканными розетками, удивительно хитро соединенные. Их было 2176! Глядя на эту уникальную работу, современные ювелиры могли только недоуменно пожимать плечами, но как это делалось - объяснить не брались.  После осенних штормов «компания восьми реалов» продолжила свою работу следующим летом. О Вагнере и его приятелях, находках заговорила вся пресса Америки. Их показывали по телевидению, ими восхищались, им люто завидовали. Находка Вагнера послужила своеобразным катализатором, повлекшим настоящую цепную реакцию поисков вдоль всего побережья Флориды... Были раскуплены сотни и сотни аквалангов, магнитометров, различных металлоискателей. Торговцы этими товарами благословляли Кипа Вагнера, благодаря которому в их кассы хлынул поток долларов. Но Нептун не пожелал более с кем-либо делиться своими сокровищами.

        В 1966 году «компания восьми реалов» на том же месте обнаружила новые сокровища: ювелирные украшения, монеты - золотые дублоны с изображением Филиппа Пятого, слитки серебра, комки серебряных монет, тяжелые и легкие орудия, громадный якорь, густо обросший ракушками, кубки, ювелирные весы с ящиком разновесов и многое другое.     Но, бесспорно, самыми выдающимися находками оказались совсем другие предметы... С помощью примитивного рефулера подводники отсасывали песок, расчищая для себя фронт работ, и вдруг он стал выбрасывать на палубу осколки фарфора. Немедленно работы были остановлены, и на грунт пошли аквалангисты. Маленькими лопаточками, ножами, а затем руками они осторожно раскапывали слежавшийся песок.
    И вот тот же Дан Томпсон медленно и осторожно ступил на палубу, держа в вытянутых руках великолепную вазу, бело-синюю, звонкую, просвечивающую на солнце! Другой водолаз вынес несколько фарфоровых чаш. Люди столпились вокруг водолазов, с изумлением рассматривая удивительные находки.

      Подумать только! Сделанная древним мастером в Поднебесной Империи, тщательно упакованная ваза сначала на неуклюжей океанской джонке под рейчатыми парусами совершила опасный переход на Филиппины, а там в Маниле, на шумном базаре, была куплена и вместе с другими фарфоровыми сосудами погружена в трюмы испанского корабля... По необъяснимой прихоти случая, сокрушив дубовые шпангоуты и борта галеонов, переломав, как тростинки, их толстенные мачты, ураган пощадил хрупкую вазу и чаши, бережно опустил их на дно, прикрыл песком, чтобы через два с лишним века новые люди с восторгом и восхищением любовались совершенством их форм, прозрачностью и чистотою красок, мелодичным звоном... В январе 1967 года в Нью-Йорке, в выставочном зале «Парк Берн» была устроена выставка некоторых находок Кипа Вагнера и его «компании восьми реалов», а 4 февраля начался аукцион, привлекший громадное внимание нумизматов, антикваров, ученых, любителей приключений и путешествий... Счастливцем века назвали Вагнера, хотя, начиная свои изыскания, он и не думал о каких-либо сокровищах.
    - Самая удивительная находка века! - твердила печать. Но справедливости ради нужно отметить, что она не была последней. Удивительное открытие сделал в июне-июле 1967 года тридцатишестилетний бельгиец Робер Стенюи, профессиональный водолаз и аквалангист. Восемнадцати лет Робер начал выписывать на отдельные карточки все, что удавалось ему узнать о старинных затонувших кораблях, о легендах, связанных с ними, о подводных сокровищах, и делать отметки на карте мира, а затем на крупномасштабных картах отдельных районов побережий и морей.
    Но более всего его привлекло множество отметок вокруг Британских островов, где пошли ко  дну корабли «Непобедимой армады». Робер Стенюи не очень вчитывался в красочные описания лежащих на дне сокровищ Армады. Нет, не сокровища вызывали его интерес. Ему хотелось достать, потрогать руками, так сказать, подлинные частицы самой Армады, ведь в музеях Англии, Бельгии, Голландии и Франции было поразительно мало экспонатов, связанных с этим событием. Да и то нельзя было с полной достоверностью утверждать, что экспонаты эти именно с кораблей Армады. И Робер окунулся в пыльные архивы «Севильской палаты» в Мадриде, в книгохранилища Бельгии, Англии, Голландии. Вот что удалось ему прочитать и спустя четыре столетия вновь перечувствовать и пережить. Только об одном корабле «Непобедимой армады» пойдет сейчас рассказ.
    ...Год 1588, июль... Ла-Манш в клубах порохового дыма, в раскатах орудийных залпов, в пламени взрывающихся и горящих кораблей... Несколько дней идет ожесточенная битва между «Непобедимой армадой» и английским флотом. Сто тридцать боевых и транспортных кораблей и судов с 30693 человеками на борту должны поставить на колени ненавистную Англию. Но знаменитые морские волки - Дрейк, Хоукинс, Райлей и другие, высокая боевая выучка английских моряков, превосходная артиллерия, маневренность их кораблей и, наконец, задувшие противные ветры нанесли Армаде сокрушительное поражение. С двадцать первого по тридцатое июля, потеряв множество кораблей потопленными и взятыми на абордаж, Армада, сносимая ветрами к побережью Голландии и в Северное море, преследуемая быстроходными английскими кораблями, оказалась под угрозой полного уничтожения. Ее бездарный командир дон Алонсо Перес де Гусман Эль Буэно, герцог Шедина Сидония, собрав 9 августа на борту своего флагмана совет, приказал возвращаться в Испанию, огибая Англию, Шотландию и Ирландию... Избитые, с поредевшими экипажами корабли потянулись кружным и опасным путем к далекой родине.     ...Среди многих кораблей, уходивших вокруг Англии, был и галеас «Хирона», громадный по тем временам трехмачтовый, трехдечный тридцатипушечный корабль, имевший помимо парусов «вспомогательный движитель» из одного ряда двенадцатиметровых весел, которые ворочали триста рабов.    С полудня двадцать пятого октября ветер стал усиливаться. Галеас, раскачиваясь, ходко шел вперед. Были пройдены Аранмор, остров Тори, мыс Мэлин Хэд. Двадцать шестого октября ветер перешел в жестокий шторм. В сгустившейся тьме корабль несло по ветру. Он скрипел и трещал. Страх и отчаяние воцарились на всех палубах.
    С пушечным громом, взламывая палубы, переломился румпель. Неуправляемый корабль развернуло лагом к волне. Вопль ужаса пронесся по палубам... Ему отозвался пронзительный крик с бака.
    - Рифы по носу! Рифы по курсу!

    - Отдать якорь!

Громадный кованый двурогий якорь ухнул в клокочущую воду, но тщетно. Первый удар сокрушил изукрашенный нос «Хироны». Рухнула фок-мачта. Следующий вал ударил галеас бортом об отвесную скалу... В кромешной тьме накатился особенно громадный вал. Со страшным грохотом корабль ударился о скалы. Проломились палубы, лопнули шпангоуты, раскололись борта. В хаосе волн метались бревна, доски, трупы. Затем все исчезло и лишь выл ветер, ревел океан, с громом били в скалы волны. Только пять человек, избитых, полузахлебнувшихся, обезумевших, чудом оказались выброшенными на берег и позже в замке Сорли Боя поведали о трагедии у скалы Банбойес... Вот о чем сообщили пожелтевшие, поблекшие страницы старых архивов. Согласитесь, что такое трагическое повествование, такие подробности могли воспламенить воображение и менее равнодушного и хладнокровного человека, чем Робер Стенюи. Побывать на месте трагического события, подержать в руках вещественные доказательства этой эпохи!.. Для этого стоило корпеть в архивах, делать выписки, наконец, использовать свой отпуск не для отдыха где-нибудь на Ривьере или в какой-нибудь экзотической стране, а для ползания по дну в холодной воде у берега, где почти постоянно дуют ветры и грохочет сокрушительный прибой... И вот двадцать седьмого июня 1967 года Робер Стенюи с надувной лодочки своего друга Марка ушел под воду неподалеку от внешних рифов «Испанского порта». Вода была дьявольски холодна, течения сильны, видимость отвратительная, но Робер скользил над дном, напряженно вглядываясь в каждую расщелину в скале, в каждый камень.     Утомительный поиск продолжался, но результатов - никаких. Доплыв на глубине 30 футов до мыса Ликуда, Робер уже собирался повернуть назад, как вдруг его внимание привлек какой-то светлый предмет на дне. Это была свинцовая чушка.    Робер Стенюи не зря запоем читал, копался в библиотеках, делал выписки из книг и старинных фолиантов. Он вспомнил, что еще в восемнадцатом веке некий Бойл обнаружил у побережья Донегола останки корабля Армады и среди прочих обломков нашел «треугольный кусок свинца, заостренный к концам и с утолщением посередине».

     То, что лежало внизу, в точности соответствовало старинному описанию. С трудом перевернув находку, Робер заметил на ее верхней стороне очертания пяти крестов - характерное испанское клеймо. По достоверным описаниям и старинным документам, испанские суда, кроме «Хироны», здесь не погибали. Значит, галеас был где-то близко!     Делая галсы над дном, Робер Стенюи на ткнулся на бронзовую пушку, в стороне от нее, в подводных скалах заметил вторую. В нескольких метрах лежала монета. Восторгу Стенюи не было предела!     В течение следующих дней, работая в паре с Марком, Робер нашел громадный якорь, маленькую пушку, слепившиеся в сплошную массу ядра, балластные пушки. Однажды, проплывая над самым дном, Робер заметил, как между двумя камнями что-то зажелтело. Сняв перчатку, Робер с трудом достал из расщелины изящное золотое кольцо. Оно было чистенькое, гладкое, новенькое, точно вчера положенное сюда. Золото «Хироны» было в руках Робера Стенюи! Двенадцать лет поисков в архивах, подготовки, ожиданий в конце концов привели к цели. На следующий год Стенюи вместе со своими друзьями вновь прибыл к заветному мысу. В состав экспедиции входили аквалангисты высокого класса, французы Морис Видаль и Луи Горсом, Франсуа Дюман, студент архитектурного факультета в Бельгии Марк Бриссом, художник и чертежник Анри Делос. Оборудование группы было самое примитивное: ломики, кирки, надувные резиновые мешки, старенький рефулер, утлый понтон, надувные резиновые лодки. Зато работы велись по всем научным канонам. Дно было разбито на квадраты, все находки тщательно нумеровались, описывались, срисовывались и фотографировались... Второго мая 1968 года обнаружили первую золотую монету, затем серебряные вилки, золотые пуговицы, множество серебряных и медных монет. Водолазы работали как каторжники, зачастую почти ничего не видя, сбивая в кровь руки... Холод сводил мышцы, причинял физические муки, от поднимаемых каменных глыб хрустела спина и пот заливал глаза. Находка за находкой пополняли коллекцию на берегу: абордажные топоры, ядра, балластные пушки, обломки якорей, золотые и серебряные монеты, рукоятки шпаг, драгоценные пряжки. Рискуя жизнью, вытащили из-под нависшей скалы великолепные серебряные подсвечники. Нашли и подняли кухонную посуду - котлы, жаровни, вертела, несколько мисок. Течения и волны точно нарочно затолкали и зашвырнули в самые труднодоступные и опасные места, укрыли илом и песком самые дорогие и интересные предметы. Но водолазы не щадя сил находили и поднимали их, борясь с холодом, течениями и прибоем.
    С громадным трудом, используя надувные мешки, подняли две бронзовые пушки более чем  трехметровой длины. Эти пушки чуть не послужили причиной серьезного конфликта. Толпы народа хлынули к побережью, стремясь своими глазами увидеть сокровища, поднятые со дна морского. А двадцать шестого мая целая группа людей в костюмах аквалангистов буквально атаковала место раскопок, вооружась ломиками, молотками, мешками для добычи. Они жаждали золота, одного золота, слухи о котором, чудовищно перевираемые газетами и телевидением, распространялись но всей Англии. Даже школьники утверждали, что золота найдено и поднято уже «более двухсот тонн»! Никто не хотел верить, что находки нельзя было оценить никаким золотым эквивалентом, что бронзовые пушки нельзя было купить ни за какие тысячи, потому что это были пушки Армады. Дважды дело чуть не дошло до кровопролития: участники экспедиции, вооружившись так же, как и «пираты», грудью защищали место своей работы. Катера золотоискателей с ревом косились вокруг надувных лодок, раскачивая их на поднятых волнах. На берегу торчали десятки взволнованных зевак, страсти накалялись. Тридцатого мая верховный суд Белфаста вынес вердикт, подтверждавший монопольное право группы Робера Стенюи на подводные изыскания и подъем всего, что будет при этом найдено. Работы продолжались и весной 1969 года. Ни одного останка корпуса галеаса найдено не было: слишком много лет прошло со дня его гибели, слишком силен был прибой. Но попадалось то, что было на борту «Хироны», - захороненное на дне в скалах и в песке. Снова доставали монеты, по одной и по нескольку сразу. Флакончики для духов из горного хрусталя с серебряными и золотыми крышками. Каждый офицер, каждый дворянин на кораблях, особенно на гребных, имел такой флакончик - слишком велико было зловоние, поднимавшееся с палуб. В июне водолазы нашли две золотые цепи! Одна из них была длиной более восьми футов, с великолепными массивными звеньями, блестящими, тончайшей работы.
       Робер Стенюи живо представил себе, как эта цепь стремительно увлекала своего несчастного владельца на дно. И снова Роберу повезло. Он сделал, быть может, самую волнующую и прекрасную находку - золотое кольцо, подаренное молодой девушкой своему любимому. Почему именно девушкой? Об этом говорила трогательная чеканка на полированном золоте: изящная женская ручка, держащая на ладони сердце, пояс с расстегнутой пряжкой и слова: «Большего я подарить тебе не могу». В семидесятом году экспедиция продолжила работу невзирая на плохие погодные условия. И снова удивительные находки, новые открытия и... новые тайны, так как некоторые предметы не поддавались определению.  И снова - поиски в библиотеках, архивах, встречи со специалистами, анализы, исследования.   Золота как такового было найдено не слишком много - триста золотых монет, пуговицы, пряжки, четыре кольца. Но исторические предметы не поддаются никакой оценке. Слишком мало было их до этого, слишком мало мы видели подлинного с Армады.