Тема локализации археологических памятников, исчезнувших в результате изменения географической среды, неоднократно поднималась на протяжении всего периода развития археологической науки Северного Причерноморья. Но, как показано в работах М. Агбунова (Агбунов, 1984;1987), за этапом выдвижения, зачастую взаимоисключающих, гипотез должен следовать период практических комплексных поисков самих памятников. Попытки использовать ранее высказанные на эту тему предположения без практического их подтверждения приводят к тому, что, казалось бы, давно прошедшие научные споры, повторяются снова и заканчиваются, в лучшем случае, выдвижением новых гипотез, или повторением уже известных. В частности, это касается и такого античного навигационного памятника как корабельная стоянка у европейского Киммерика (Никонов, 1998; Горлов, Поротов, Столярова, 05; Шамрай, 08). Положение вопроса усугубляется тем, что до настоящего времени, в научном обороте отсутствуют какие-либо публикации, относящиеся к изучению названной категории памятников в той части Чёрного моря, где некогда располагался античный город. Объясняется это, отчасти, тем, что данный район черноморской акватории вместе с прибрежной территорией до 90-х гг. прошлого столетия был полигоном ВМФ СССР и, безусловно, являлся закрытым. Но отдельным группам аквалангистов все-таки удавалось побывать в этих местах. С пользой для будущих подводных изысканий мы хотели бы познакомить читателей с некоторыми результатами подводных краеведческих наблюдений и археологических разведок в у горы Опук.

           Гора Опук находится на южном берегу Керченского полуострова, на расстоянии 50 км к юго-западу от г. Керчи. Она представляет собой обширное известняковое плато, которое вытянуто вдоль берега на 3 километра и приподнято над уровнем моря на 184 м. Южный склон горы выдвинут широким мысом к югу в сторону моря. Этот мыс носит одноимённое с горой название. На расстоянии 4,8 км от самого мыса к юго-западу расположен остров Элькен-Кая.. Собственно остров – это четыре обособленных небольших скальных массива, которые в современной лоции именуются как группа Скал Корабль Камень.

           Подводные краеведческие наблюдения у Скал Корабль Камень. Как уникальные для Чёрного моря природные объекты, одиночные и удалённые от берега скалы, безусловно, опасные для современного и древнего мореходства, всегда привлекали внимание искателей подводных приключений. Первыми аквалангистами, побывавшими у острова Корабль-Камень, были сборщики раковин «Рапаны» из группы ялтинца Ю. Данилевского (Случанко, 1977, с. 4). Из сообщений газеты «Водный транспорт» известно, что группа работала под водой в течение 11- и лет с 1966 по 1977 гг. Начав свою деятельность в районе г. Ялты, они год за годом продвигались в сторону г. Керчи. Можно предполагать, что в акватории горы Опук группа побывала в середине семидесятых годов. У острова, с его юго-западной стороны, аквалангисты обнаружили «кладбище якорей». Среди них были античные (как каменные, так и свинцовые), множество средневековых железных якорей, а также самые современные якоря. Некоторые элементы древних якорей были подняты и на протяжении многих лет демонстрировались отдыхающим у дома руководителя группы в г. Ялта.

             В 1981 г. одному из авторов данной статьи стало известно о деятельности аквалангистов ленинградского клуба «Поиск» (председатель В. Каштанов), которые на гидрографическом судне воинской части г. Керчи, проводили совместные мероприятия с военными гидрографами. Осмотривая дно моря в 350 м к югу от скал, на месте установки светящегося буя Эльчан-Коя, они обнаружили поля обломков амфор, конгломератную форму железного якоря и свинцовый шток деревянного античного якоря с коробчатой рамой посередине. Вес последнего составлял около 30 кг. Предмет был вывезен в г. Ленинград и демонстрировался в музее клуба. [i]

           Очередное «проникновение» в запретную зону было осуществлено в 1987 г. группой керченских аквалангистов, которые входили в состав БПАО и занимались исследованиями Акры у села Заветное.[ii] По плану совместных мероприятий с пограничниками, в течение четырёх дней, небольшое судно экспедиции СМБ «Искатель» совершало многочасовые переходы к острову у горы Опук, а затем назад к причалу у села Заветное. [iii] Осмотры подводных склонов острова и прилегающих к ним участков морского дна велись в основном по его северной стороне.

           В 100 м к востоку от большой скалы - «колоны» на глубине 13 – 14 м обнаружены конгломератные формы двух разнотипных якорей, лежащих рядом. Один из них дугообразный Рис. 4.2, другой вилообразный Рис. 4.4. Несколько южней от этой пары якорей, на склоне скалы, где глубина составляет 8 – 10 м, найден якорь тауобразного типа. Якорям сопутствовала керамика средневекового времени. В основном это были крупные обломки пифосов - горловины с массивными венцами и вдавлинами по налепному валику (XII – XIII вв.) – 4 экз. К тому же времени относилась и одна горловина амфоры с высоко поднятыми над корпусом (дуговидными) ручками. Здесь же были найдены и плоские донья кувшинов узкой вытянутой формы – 2 экз., возможно, салтовского типа (IX – X вв.).

          Большое количество железных якорей вилообразного типа открыто на северном склоне острова в 100 – 120 метрах к северу от крайней северо-западной скалы. Якоря располагались на склоне острова среди нагромождений подводных скал полосой с юга на север четырьмя группами.

          Первая группа состояла из пары вилообразных якорей, лежащих в разные стороны друг от друга, на глубине 6,5 – 7 м . Один из якорей имел размеры по веретену 1,6 м, по рогам 1,1 м и угол отгиба рогов назад - вниз 110 ^о. Другой был несколько меньших размеров – 1,2 м на 0,8 м с углом отгиба рогов 120 ^о.

          Вторая группа, условно названная «свалкой якорей», располагалась в 5 – 6 м к северу от первой. В неё входили 15 вилообразных и два тауобразных якоря, они залегали на каменистом дне в пределах небольшой округлой площадки диаметром около 30 м, окружённой со всех сторон скалами, где глубина составляла 7 м . Среди вилообразных якорей имелись два образца размером 1,8 – 1,9 м по веретену и 1 – 1,5 м по рогам, но преобладали якоря небольших габаритов 1,4 на 0,9 м. Восемь экземпляров якорей данного типа имели угол отгиба рогов 110 ^о, а семь – 120 ^о. Один из тауобразных якорей этой группы имел длину веретена 1,8 м и обломанные рога, другой – 1 м по веретену, и 0,8 м по рогам. Многие из якорей данной группы лежали на дне парно один на другом, а некоторые в сцепленном состоянии. У одной из таких пар, под рогом нижнего якоря отмечен обломок плоскодонной амфоры или кувшина салтовского типа. Других сопутствующих предметов здесь не найдено.

            Третья группа располагалась через скалу в 10 м к северу от второй на глубине 7 – 7,5 м. Она состояла из 5 вилообразных якорей и одного дугообразного якоря. Два вилообразных якоря данной группы имели размеры 1,5 м на 1 - 1,1 м и отгиб рогов 120 ^о , остальные якоря были 1,4 м на 0,9 м, два их них имели отгиб рогов 100 ^о. Дугообразный якорь имел длину веретена 1,9 м, развал рогов 1 м, а высоту отгиба рогов от мышки вверх 0,3 м. На незначительном расстоянии от этой группы к западу по склону скалы обнаружен каменный шток сегментовидной формы от деревянного якоря архаического времени (Gianfrotta, Pomey, 1980, с. 304). Шток имел длину 0,8 м и наибольшую высоту плеча у центрального прямоугольного перехвата 0,15 м. Несколько северо-западней от штока у основания скалы найден каменный якорь «кольцо». Внешний диаметр якоря около 0,8 м, а внутренний 0,5 м. На якоре имелось заглаженное углубление для крепления каната. Возможно, якоря такой формы производились на острове Крит в VIII в. до н.э.(Schmidt, 1982, с.10).

            Четвёртая группа, состоящая из пары вилообразных якорей, располагалась в 30 м к северу от предыдущей группы, на глубине 8 м. Оба якоря почти одинаковых размеров – 1,4 м по веретену, и 0,8 – 0,9 м по рогам, с отгибом последних на 110 ^о. Подводные осмотры западного склона острова по азимуту 210 ^о от крайней западной скалы, позволили выявить ещё два вилообразных железных якоря, залегавших на глубине 14 м и два тауобразных якоря. Последние находились неподалёку от предыдущей пары - один из них в 8 м к югу, другой у северного основания скалы на глубине 15 м. Конгломератная форма первого якоря была сцементирована с подстилающим песчано-каменистым грунтом. Второй залегал в плоскости рогов в расщелине скалы.

         Всего по северной акватории острова в 1987 г. был обнаружен 31 железный якорь.[iv] Среди них  два якоря с дугообразными рогами, которые можно предварительно датировать I – II вв. н. э. [v] (Kapitan,1984: Р. 43. Fig. 8В). Пять тауобразных якорей относятся к римско-византийскому периоду раннего средневековья - IV – VII вв. (Jonchtray, 1977: 7f.; Wachsmann, Raveh, 1980: 260f.; Bass/van Doorninck, 1982: 121 – 140). Якоря вилообразной формы находили применение в византийско-арабский период средневековья - VIII – XII вв. (van Doorninck, 1982: 9f; Kazianes,1990: Fig. 9a).

          Совокупность обнаруженных под водой материалов показывает, что с северной стороны острова существовали древние корабельные (якорные) стоянки. В доколониальное время и архаический период освоения берегов Боспора здесь бросали якоря небольшие суда только в редких случаях. Такой же, очевидно, была посещаемость этого места и в римско-византийский период времени. Картина совершенно изменилась в византийско-арабский период средневековья, это место по каким-то причинам стало привлекать мореплавателей. «Роза ветров», определивших положения якорей на грунте свидетельствует о том, что 40% из них оставлены на дне при воздействии ветров юго-западных румбов, 30% - юго-восточных, 20% - северо-западных, и всего 10% - северо-восточных.[vi] На основании этих показателей можно предположить, что в период средневековья с северной стороны острова функционировала корабельная стоянка, предназначенная для ожидания попутных ветров в сторону г. Кархе (Керчи), и в обратном направлении – в сторону г. Каффы (Феодосии). В навигационном отношении это мог быть географический ориентир, где парусные суда меняли направление курса.

         Как было показано выше, краеведческие источники свидетельствуют о существовании корабельной стоянки и с юго-западной стороны острова, но здесь она, по всей видимости, больше использовались в античное время. Данную особенность, необходимо будет подтвердить или опровергнуть при будущих подводных исследованиях.

         Подводные разведки у юго-западного побережья горы Опук.  Разведки под водой, в акватории моря непосредственно примыкающей к остаткам городища в юго-западной части горы, проведены в 1991 г. отрядом аквалангистов, постоянно действующей комплексной охранной экспедицией КГИКЗ (Зинько, 1991). Здесь, в полосе глубин от 0 до 4,5 м, наблюдались обширные развалы камней, многие из которых имели подквадратные формы или носили следы обработки. Кроме того, в этих развалах отмечено множество привозных базальтовых пород, в том числе валуны окатанного и колотого диорита преимущественно зеленоватых оттенков. По изобате глубин в 4 м часто встречались узкие прямоугольные блоки известняка длиной не менее 0,8 м и обломки средневековой керамики. Там же обнаружены: часть прямоугольного известнякового тарапана, каменная ступа, грузило из песчаника. Все выявленные признаки и археологические предметы, хотя и дают весьма общее представление о разрушенной части памятника, но, тем не менее, однозначно подтверждают факт такого разрушения. Можно предполагать, что участок, затопленный морем вместе с частью побережья закрытого песком косы, когда-то представлял собой нижний прибрежный район Киммерика или средневекового поселения Чепико (см. Венецианскую карту-портолан 1321 г.). Не исключено также, что нижний район города (или поселения) был ещё обширней, о чём, вероятно, свидетельствуют видимые на аэрофотоснимках затемнённые участки морского дна к западу вдоль косы оз. Кояш. Это, очевидно, развалы камней, представляющие собой древние строительные остатки.

          Подводные разведки в одной из восточных бухт горы Опук Рис. 2(бухта А – Б). Как и на предыдущем объекте, разведки проведены тем же отрядом и в том же полевом сезоне. Современная небольшая бухта расположена в северо-восточной части побережья горы Опук, к юго-востоку от центральной цитадели. Бухту с востока прикрывает небольшой мыс. Он имеет продолжение и под водой в виде узкой каменной гряды, которая в южном направлении заканчивается тремя крутыми скалами, стоящими друг за другом. Глубины у основания скал 7 м, на вершинах 1,5 м, 2 м и 0,5 м. В самих скалах, по юго-восточной стороне, на уровне глубин от 4 до 5,5 м отмечаются выбитые волнами глубокие ниши – свидетельство относительно долгого стояния уровня моря на этих «отметках». При более низком уровне моря в разные периоды позднего голоцена, скалы, гряда и берег, очевидно, создавали естественную небольшую мелководную гавань, которая была открыта только юго-западным ветрам. Бухту могли использовать местные жители для лодочной стоянки.  

В подтверждение этого предположения, на дне бухты, где глубины составляли 5,5 – 6 м, найдены небольшие примитивные якорные камни. Они имели уплощённые формы и заглаженные перехваты по середине на гранях для обвязки их канатами. Якорные камни таких форм и веса, вероятно, применялись на лодках местного населения. На берегу самой бухты в галечных наносах отмечались привозные породы базальтов окатанных «яйцевидных» форм, чёрного и зеленоватого оттенков. Функциональное назначение лодочной стоянки, очевидно, было связанно с источниками питьевой воды, которые располагались в устьях небольших балок, выходящих к бухте. От одного из источников к берегу бухты существовала дорога, отдельные участки которой были вымощены известняковым галечником. Следы обустройства дороги видны в срезе берегового обрыва на глубине от 0,5 м до 1,5 м от дневной поверхности. Галечная отмостка уложена на линзовидную подсыпку из песка и мелкого щебня с включениями битой керамики. При закладке шурфа на глубину 0,6 м у иссякшего восточного источника были обнаружены обломки сосудов нового, средневекового и античного времени. Наиболее ранним и хорошо датированным фрагментом являлась ручка синопской амфоры с клеймом II в. до н.э.

         Изложенные выше, весьма общие, результаты наблюдений и разведок у горы Опук показывают, что в прилегающей к горе акватории моря имеются разнообразные типы подводных археологически памятников, изучение которых необходимо продолжить на основе комплексного подхода.

Архивные материалы и литература

-         Зинько В.Н. 1991. Отчёт о работе комплексной постоянно действующей охранно-археологической  экспедиции в 1991 году. - Архив КГИКЗ, Оп.2, Ед. хранения 1075; 1077

-         Случанко Б. 1977. Крымские аквалангисты // Газета «Водный транспорт» от 23 июня 1977 г.

-         Агбунов М.В. 1984. Загадки Понта Эвксинского. М.

-         Агбунов М.В. 1987. Античная лоция Чёрного моря. М.

-         Горлов Ю.В., Поротов А.В., Столярова Е. В. 2005. Формирование системы обороны европейского Киммерика в контексте палеогеографического развития побережья Керченского полуострова в позднем голоцене. Материалы VI боспорских чтений. – Керчь. С. 74 – 81.

-         Никонов А.А. 1998. Затопленные остатки античных сооружений по берегам Боспора (в связи с проблемой изменения уровня моря) // ИПМА. – Вып. 3., СПб. С. 88 – 95.

-         Шамрай А.Н. 2008. К вопросу о локализации корабельной стоянки у европейского Киммерика // Сдана в публикацию. Материалы Боспорских чтений. Керчь.

-         Gianfrotta F.A., Pomey P. 1980. Archeologia subacqua. Storia, technice, scopetre e relitti. Milan.

-         Jonchtray J. - P. 1977. Wreck from cape Dramont // The International Journal of Nautical Archaeology and Underwater Exploration (1977), 6.1 

-         Kapitan G.1984. Ancient anchors – technology and classification // The International Journal of Nautical ArChaeology and Underwater Exploration (1984), 13.1

-         Kazianes Et. Al.1990. Three amphora wrecks from the greek world // The International Journal of Nautical Archaeology and Underwater Exploration. (1990), 19.3

-         Schmidt G. 1982. Der Schiffsanker im Wandel der Zeiten. VEB Hinstorff Verlag. Rostok. 80с. van Doorninck, F.H., Jr. 1982. An 11th century shipwreck at Serce Liman, Turkey: 1978 – 81. IJNA 11.1

-         Wachsmann S., Raveh K. 1980. Dor/Tantura (Notes and News) // The International Journal of Nautical Archaeology And Underwater Exploration (1980), 9.3