Лукошков А.В. Реконструкция Выборгского сражения 1790 года
Реконструкция Выборгского сражения 1790 года по материалам РГА ВМФ РФИзучение памятников Морской археологии № 3. СПб, ИИМК РАН, 1998.

       Мало кто в мире не слышал или не читал о "Непобедимой Армаде" - крупнейшем в мире флоте нового времени, направленном в 1588 году королем Испании Филиппом II на за­воевание Англии. Само имя этого флота стало нарицательным, а его судьба - темой сотен книг, тысяч статей и десятков кинофильмов. А поиски затонувших кораблей Армады и подъем их сокровищ (которые включали собственно денежную казну кораблей, личное и судовое имyщество) являются любимой темой журналистов. Напомним, что флот Непобедимой Армады насчитывал 134 вымпела, включал лишь 33 больших корабля и 26 тыс. человек экипажа. Учитывая, что в это число входило 18 тыс. солдат, легко подсчитать среднюю численность экипажа одного корабля - около 60 человек, включая артиллеристов, что дает представление о размерах кораблей Армады.

        Поэтому для специалиста удивительно, что практически никто не знает о намного более масштабном завоевательном походе, который в конце ХVШ века был предпринят Швецией на Россию. Ведь для него шведами был собран самый большой флот за всю историю страны, насчитывавший не менее 430 вымпелов, а общая численность экспедиционного корпуса достигала 45 тыс. человек. Тогда, после двух лет неудачных боевых действий против России, шведский король Густав III решил одним мощным ударом захватить Петербург и продиктовать своей двоюродной сестре мир, лишающий Россию всех завоеваний Петра I.

          Ценой напряженных усилий шведы подготовили к весне 1790 года[i]  два флота: "Активный" флот (флот Ортлогов) в составе 25 линейных кораблей, 10 больших и 5 малых фрегатов и до 20 более мелких судов, во главе которого находился брат короля герцог Карл Седер­манланд в звании "Великого адмирала", и "Армейский" (гребной) флот во главе с королем, который состоял по разным источникам от 350 до 400 вымпелов, включая 15 гребных фрегатов специальных проектов (гемамы, турумы, удемы и пойемы), 27 больших галер и 254 артиллерийских гребных судна разных типов. На корабли обоих флотов был посажен десантный корпус общей численностью по разным источникам от 11000 до 14000 человек, включая полки королевской конной и пешей гвардии.

        Стратегический план компании был основан на использовании климатических условий - более раннего очищения ото льда западной части Финского залива, что позволяло разбить по частям русские эскадры, зимовавшие в разных портах. Оставив для прикрытия Швеции менее 10% своих кораблей, герцог Седерманланд вышел в море, имея под своим флагом 23 линейных корабля, 8 больших и 4 малых фрегата, сопровождаемых мелкими судами. На кораблях находилось 5 полков гвардии из состава десантного корпуса. Продвигаясь с запада на восток за кромкой тающих льдов, вдоль южного побережья Финского залива, Герцог Карл, 15 мая всем флотом атаковал на рейде Таллина эскадру адмирала Чичагова, состоявшую из 10 кораблей, 5 фрегатов и 10 вспомогательных судов. Атака началась неудачно - в самом начале один шведский корабль встал на мель, откуда смог сойти лишь через сутки, сбросив на дно 46 пушек. Первые пять кораблей, подойдя к стоявшей на якорях русской линии из 11 вымпелов, имевших 380 орудий с одного борта, попали под столь интенсивный прицельный огонь (в течение 2 часов русскими было сделано 13065 выстрелов), что вынуждены были отступить, потеряв один корабль взятым в плен (64-пушечный "Принц Карл"), а другой - сожженным на мели (64-пушечный "Раксен­-Стендер"). Остальной шведский флот даже не вступил в сражение, повернув назад вне досягаемости огня русских пушек. Наступательный порыв шведов был сломан с самого начала кампании.

Сам король, 16 мая вышел из Порво во главе большей части "Армейского" флота и транспортной эскадры, на которую были посажены основные силы десанта (4 кавалерийских и 9 пехотных полков, артиллерия и 2 отдельных батальона) и через два дня силами 154 вымпелов (1600 орудий) атаковал на рейде Хамины русскую гребную эскадру под командованием капитана 1 ранга Слизлова (63 вымпела, 408 орудий). Русские имели лишь по 30 выстрелов на орудие и после 4-часового сражения, израсходовав боеприпасы, отступили в крепость, поставив на мель 26 судов, зажженных своими экипажами. Король приготовился к штурму, но прибытие русских сухопутных частей генерал-поручика Нуммсена и полученное известие о поражении Ортлогов заставили его оставить Хамину и срочно двигаться к Петербургу. Вскоре король подошел к Вы­боргскому заливу и 28 мая занял Березовые острова и пролив Бьерке-Зунд. От Петербурга шведов отделяло 135 км по суше и  лишь 80 - по воде!

Для окончательного удара король ждал Ортлогов, но потрепанные на Таллинском рейде линейные корабли чинились и лишь 4 июня подошли к южному выходу из пролива Бьерке-Зунд. В этот же день шведы высадили десантный отряд под командованием генерал-­майора Поллета, который двинулся на Петербург, а "Активный" флот взял курс на восток, намереваясь атаковать Кронштадт. Но утром 5 июня на траверзе мыса Стирсуден в 40 км от о.Котлин шведов встретила Кронштадтская эскадра под командованием вице-адмирала фон Круза, в составе 19 линейных кораблей (1350 орудий), 5 фрегатов (около 120 орудий) и 8 гребных фрегатов (около 250 орудий). Из-за нехватки моряков на корабли были посажены солдаты Елецкого и Софийского полков, егерских батальонов, ба­тальонов пограничной стражи и даже 91 турецкий моряк из числа военнопленных [РГАВМФ. Ф. 172. Оп. 1. Д. 346, Ф. 200. Оп. 1. Д. 157 ].

       Первая атака шведов началась в 4 часа утра. Герцог Карл поставил в линию 21 линейный корабль и 2 фрегата против 19 русских кораблей. Вторые линии обоих флотов составляли эскадры фрегатов. Противники сошлись на дистанцию выстрела у мыса Шепелеве и далее следовали курсом С. С. 3. Имея численный перевес и лучшее артиллерийское вооружение (суммарная масса одновременно выстреливаемых шведами ядер более чем в 2 раза превосходила массу русского залпа), шведский флот в течение четырех часов пытался разорвать русский строй и поставить его наиболее слабые корабли "в два огня". И это едва не удалось, когда 74-пушечный "Иоанн Богослов", имея повреждения в рангоуте ,вывалился из линии и ушел на восток. Но впереди по курсу более длинной шведской линии уже были рифы острова Большой Березовый и, герцог при восточном ветре вынужден был уйти на запад. Русские удачно сманеврировали и опять построились в линию, закрыв шведам путь на восток. В этот момент "Армейский" флот и шведские фрегаты атаковали концевые русские корабли и, Круз вынужден был отправить свой резерв - дивизию гребных фрегатов бригадира Деннисона против нового противника. Пока шли перестроения и противники устраняли повреждения, ветер переменился на западный, дав шведам преимущество. В 14 часов они начали вторую атаку, и русские после трех часов непрерывного боя были вынуждены сместиться на 15 км к востоку. До Кронштадта шведам оставалось лишь 25 км, а пушечные залпы были уже отчетливо слышны в Петер­бурге. Но натиск шведов ослаб. Русские офицеры отметили, что шведские артиллеристы начали стрелять холостыми зарядами (их расход с учетом атаки 15 мая был намного больше чем у русских, а транспорты с боеприпасами шли вместе с "Армейским" флотом). Теперь кронштадтцам требовалось лишь продержаться до подхода Ревельской эскадры, которой еще 3 июня был послан приказ императрицы выйти в море на помощь эскадре Круза. Наступила ночь, но и утром шведы не атаковали, устраняя повреждения. Лишь в 17 часов 6 мая герцог Седерманланд предпринял новую попытку прорыва, но теперь уже русские оттеснили противника на 30 км. к западу [РГАВМФ. Ф. 200. Оп. 1. Д. 157].

В это время, эскадра Чичагова, вышедшая в море лишь 5 июня в составе 11 линейных кораблей (удалось наскоро отремонтировать и кое-как укомплектовать экипажем пленный корабль "Принц Карл'', на котором даже пришлось оставить служить часть прежнего экипажа - в основном вольнонаемных немцев), 5 фрегатов и 3 кот­теров двигалась к востоку наугад, не имея сведений о местонахож­дении противников. Но 6 июня датские разведывательные суда, следившие за сражением, дважды направляли эскадру к месту боя, и утром 7 июня в тылу шведов появились паруса Ревельской эскадры. Герцог Седерманланд не отважился на продолжение сражения и повел Ортлогов на север, где 8 июня счел за благо не выходить вновь навстречу русским, а узким прибрежным фарватером уйти в Вы­боргский залив к "Армейскому" флоту. Этот шаг был крушением всего стратегического плана Густава III, тем более, что шведский десантный отряд (лейб-гвардейцы, Уппандский и Псиландерхельмский полки, кирасиры, лейб-драгуны и гусары) тоже был остановлен русскими в районе нынешних поселков Кулеомоярви и Лужки.

 Теперь, оценивая события 1790 года, можно сказать, что именно в начале июня произошел перелом в ходе компании. Русский флот выдержал натиск, отбросил врага и постепенно начал захватывать стратегическую инициативу. Хотя к королю 9, 10, 11 июня по  при­брежному фарватеру подошли подкрепления, возглавляемый Чичаговым объединенный русский флот уже 11 июня блокировал основной фарватер из Выборгского залива. На следующий день два линейныx корабля, фрегаты и два копера блокировали южный выход из Бьер­ке-Зунда, а 13 июня пять фрегатов заняли пост севернее о. Малый Фискар и перекрыли возможность подхода новых шведских подкреплений через шхерные фарватеры. Хотя угроза шведского нападения еще сохранялась, но объединенный шведский флот и десантный корпус оказались в полном окружении. Путь на Выборг был тоже закрыт гребной эскадрой и береговыми батареями в проливе Транзунд, а по всему побережью постепенно сосредотачивались сухопутные войска, препятствуя попыткам шведов брать воду и продукты  [РГАВМФ. Ф. 315. Оп. 1 Д. 20].

Осознав свое положение, шведы 18 нюня попробовали пробитъся к Выборгу, но оставив на берегу после 6-часового боя 300 тел и 4 знамени они прекратили последние попытки активных действий [РГАВМФ. Ф. 870. Оп. 1. Д. 1940].

     Получив известие береговых постов о появлении шведских судов у западного выхода из шхер, Чичагов послал туда легкий отряд под командованием капитана II ранга Кроуна (шотландца на русской службе) из 2 фрегатов и 4 коттеров, который 23 июня напал на шведские транспорты, взяв четыре в плен, а один уничтожив. Одновременно основные силы линейного флота подошли на дис­танцию 1,5 км к линии шведов, а два отряда перекрыли узкие северный и восточный фарватеры. Теперь обоим противникам нужно было решать, что делать дальше, Чичагов, несмотря на требования офицеров, решил ограничиться пассивной блокадой, Густав III решил ждать удара в тыл русским шедшей из Штральзунда "Немецкой" бригады "Армейского" флота под командованием подпопковника фон Кронштедта,

       Наконец, 30 июня к королю прибыл сумевший пройти на лодке мимо русских фрегатов капитан Ролсвалл с известием, что дебло­кирующий отряд прибыл к кромке шхер. У Кронштедта было около 90 вымпелов включая транспорты, причем его новые канонерские лодки были вооружены 172-мм пушками, каких не было даже на многих русских линейных кораблях, Однако. 3 и 4 июля отряд Кроуна (3 фрегата и 2 коттера) отбил атаки "Немецкой" бригады, потопив 8 канонерских лодок и один транспорт [РГАВМФ, Ф, 870, ОП, 1. Д. 1927, 1934]. Положение окруженных стало окончательно безнадежным. На военном совете король Густав предложил  сжечь флот и по суше пробиваться к Котке.

Однако, после долгих споров военный совет принял план, разработанный адъютантом начальника штаба Ортлогов 19-летним лей­тенантом Густавом Клинтом, который предложил прорываться через уже известный северный проход. При этом тихоходный "Армейский" флот должен был пройти всего 15 км до спасительного входа в шхеры, где по многочисленным фарватерам мелководные суда могли безопасно уйти на запад, а Ортлоги пользуясь своим преи­муществом в скорости (шведские кораблестроитепи в то время были лучшими в мире) могли намного опередить русский флот. Встре­тившись в районе Хаапсарских шхер - западнее о. Гогланд оба флота могли через несколько дней вновь атаковать русских!

          Непосредственно перед решающим сражением противники занимали следующие позиции:

Главные шведские силы - 3 дивизии флота Ортлогов, включавшие 18 линейных кораблей, 8 больших и 3 малых фрегата, 1 или 2 коттер-брига, 2 коттера, 2 шхуны, 4 или 5 яхт, 3 брандера, от 2 до 4 вспомогательных судов и по некоторым данным 2 бом­бардирских корабля стояли на якорях в три линии поперек основного Выборгского фарватера между мысом Вепревский и банкой Илматту. Еще три корабля и один малый фрегат перегораживали северный фарватер между мысом Крестовый и банкой Култаматала. 3а ними стояла транспортная флотилия численностью (по разным источникам) от 55 до 75 вымпелов. Южнее, в проливе Бьерке-Зунд, находились корабли «Армейского» флота. «Шведская» бригада подполковника фон Стединга включала 1 дивизию фрегатов (1гемама, 1 турума, 2 удемы и 1 коттер-бриг) и 3 галерных дивизии, общей числен­ностью 20 галер, возможно 6 полугалер и 40 галерных эспингаров, "Богусландская" бригада, сформированная на северо-западе Швеции под командованием подполковника Тернинга, включала 4 дивизии канонерских лодок с приданными им канонерскими йолами, часть которых была выделена в Норчепигскую и Кальмарскую дивизии. "Финская" бригада подполковника Гелмштерна включала 3 дивизии канонерских лодок и йолов, построенных и укомплектованных в Великом герцогстве. Кроме того, имелась еще одна дивизия, вероятно из "Немецкой" бригады (командир капитан Шарф), а также 2 отдельных дивизии канонерских и мортирных баркасов. В состав флота входила также королевская яхта "Амфион", 4 посыльных яхты, 11 судов для командиров дивизий, 2 брандера, 2 госпитальных судна и 2 судна-водовоза. К этим вымпелам, вероятно, следует добавить10 канонерских лодок, захваченных в Хамине, 5 лодок пограничной и таможенной стражи и 6 шхерботов, взятых на Березовых островах в нюне.

Русскими у южного выхода в Бьерке-Зунд к вечеру 5 июляl была собрана флотилия вице-адмирала принца Нассау-Зигена (фламандца на русской службе). Ее Авангардия под командованием генерал-майора фон Палена включала 59 канонерских лодок, которым были приданы 2 полугаперы, 3 яхты и 3 плавучих батареи, имевшие вместе около 120 орудий. Эти мелководные суда были разделены на 4 дивизии, которыми командовали полковник Ермолов, подполковник француз­ской службы граф Ланжерон, подполковник испанской службы граф Родригес и подполковник граф Штакельберг, Кордебатальталия, которой командовал сам принц, включала дивизию капитана 1 ранга Слизлова из 10 двухмачтовых шхун, 1 бомбардирского корабля и 3 бомбар­дирских катеров (всего около 120 орудий) и дивизию бригадира Деннисона из 8 гребных фрегатов (около 250 орудий) и 6 шебек (192 орудия), Арьергардия под флагом контр-адмирала Одинцова состояла из 3 линейных кораблей (214 орудий), 1 прама и 2 по­лупрамов (около 80 орудий), Для разведка имелось 3 котгер-брига (62 орудия). Вспомогательный отряд составляли лоц-гальот, 2 брандера и 4 транспорта с боеприпасами, включая один английский (вольно­наемный) [РГАВМФ, Ф, 870, Оп, 1. Д.  1878, 1894, 1938].

Основные силы флота располагались прерывистой линией юго–востока на северо-запад. Юго-восточный фланг занимал отряд генерал-майора Лежнева из 4 линейных и 1 бомбардирского корабля, 1 фрегата и 1 брандера (всего 308 орудий). Отряд стоял ближе всего к шведской линии, занимая так называемый "восточный" проход южнее острова Рондо. Далее, в 2 км к западу начиналась основная линия из 18 линейных кораблей разделенных на три дивизии. Первой стояла авангардия под флагом вице-адмирала фон Круза (5 вымпелов, 440 орудий). Кордебаталия под флагом командующего флотом ад­мирала Чичагова состояла из 8 вымпелов (680 орудий). Арьергардия (вице-адмирал Мусин--Пушкин) насчитывала 5 вымпелов (448 орудий). При главных силах находилось 11 фрегатов, 7 из которых вечером 5 июля были в крейсерстве между о.Западный Березовый и о.Халли  [РГАВМФ. Ф. 200. Оп. 1. Д. 152, 187].

В трех километрах к северу поперек прибрежного фарватера стояли 5 линейный и 1 бомбардирский корабль отряда вице-адмирала Повалишина, имевшие 368 орудий. В 5,5 км к западу между о. М. Фискар и мысом Конек стояли еще два парусных и один гребной фрегат (114 орудий) под командованием контр-адмирала Ханыкова. Назначение этого поста первоначально состояло в предот­вращении прохода шведских подкреплений с запада, однако к 2 июля эту  задачу взял на себя отряд капитана II ранга Кроуна, выдвинутый к шхерам о. Долгий  Камень [РГАВМФ. Ф. 315. Оп. 1. Д. 396].

Этот отряд днем 5 июля стоял на якоре между островами Б.Фискар и Долгий Камень исправляя повреждения после боев 3 и 4 июля. В состав отряда входили 3 фрегата, 2 коттера и 20 каек и канонерских лодок (всего около 150 орудий). При отряде находились 2 пленных транспорта. Примерно в 10км к северо-западу от Кроуна в боевой готовности стояла "Немецкая" бригада подполковника фон Кронштедта, численность которой по рапортам русских береговых постов вечером 5 июля составляла 77 вымпелов, включая 2 фрегата, 7 галер, 36 канонерских лодок, 14 канонерских йолов и 18 транспортов [РГАВМФ. Ф. 315. Оп. 1. Д.396].

В тылу блокированного шведского флота, между островами Игривый и Крепыш стояла русская гребная эскадра вице-адмирала Козлянинова в составе 42 вымпелов (4 фрегата, 3 шебеки, 24 галеры, 4 коттера, 5 канонерских лодок, 1 бомбардирский корабль, 1 яхта) [РГАВМФ. Ф. 870. Оп. 1. Д. 1940].

Таким образом, накануне сражения шведские силы были сконцентрированы в двух местах и имели от 280 до 320 вымпелов в блокированном флоте и 77 вымпелов в деблокирующей эскадре. Русские силы (223 вымпела) были разделены на 4 эскадры не имев­шие между собой визуальной связи и действовавших самостоятельно. Боевую мощь "Шведского" флота составляли почти 4000 орудий против, примерно, 2700 русских, причем шведская артиллерия в целом имена большие калибры. Русские имели перевес в линейных кораблях и фрегатах, тогда как у шведов было подавляющее преимущества в мелководных боевых шхерных судах. Списочная численность русских экипажей составляла примерно 25000 человек, а шведских (включая десантные части) от 40000 до 45000 человек. Но к моменту сражения до 20% состава русских кораблей не могли исполнять своих обязанностей из-за болезней, причем 80% больных были свезены в береговые лазареты. В соответствии с найденными в архивах рапортами общее  число умерших на русских кораблях и похороненных в  море матросов и мушкетеров за время блокады составляло почти 300 человек. Учитывая, что шведам некуда было эвакуировать раненых в Красногорском сражении и береговых боях, а также отсутствие питьевой воды и постоянно уменьшавшийся рацион, число больных и умерших в шведском флоте должно было намного превышатъ показатели русских.

Следует сказать и о подготовке личного состава противников. Основной проблемой русских была катастрофическая нехватка мат­росов, особенно опытных, что сказывалось на скорости выполнения судовых маневров. Офицерский состав русского флота наоборот имел большой опыт успешных боевых действий, что позволяло командирам кораблей в случае необходимости действовать самосто­ятельно. Шведский флот имея, благодаря развитому гражданскому мореплаванию, хорошо обученных матросов, испытывал нехватку опытных офицеров особенно в "Армейском" флоте, где за зиму 1789-90 гг. было введено в строй более 150 вымпелов. Теперь ими командовали только что произведенные в первый офицерский чин фенрики или сержанты. Все это сыграло свою роль в сражении, которое началось неожиданно для обеих сторон.

     По воле случая, ожидавшаяся шведами перемена ветра с западного на восточный совпала с атакой, предпринятой принцем Нассау-Зигеном в Бьерке-Зунде. Имея подавляющий перевес в силах, принц днем 5 июля не известив Чичагова решил вытеснить "Армейский" флот из пролива. После разведки коттера "Меркурий" обнаружившего в проливе лишь 8 сторожевых судов, русская флотилия построилась в походный ордер и двинулась в пролив, выслав вперед лоц-гальот для установки вех на опасных мелях Папинматала и Верконматала [РГАВМФ. Ф. 870. Оп, 1. Д.l941, 1943]. Встревоженные шведы начали выдвигать свои суда навстречу и к 20 часам вдоль мелководного восточного берега острова Большой Березовый уже стояло 40 шведских канонерских лодок, а из-за о.Равица выходили более крупные корабли. Изменив диспозицию принц направил авангардию строиться на мелководье против шведской линии, а кордебаталию - вглубь пролива к шведским фрегатам и галерам. Оконча­тельное построение противников происходило уже в 22 часа в полной темноте, поэтому замыкавшая походный ордер арьергардия в темноте не рискнула идти неизвестным фарватером и войдя в пролив встала на якоря, имея до противника дистанцию почти в 3 раза превышающую дальность орудийного выстрела, в результате чего русская эскадра полностью потеряла превосходство в силах. Однако авангардия и кордебаталия продолжили строиться в линию на дистанции всего 300 метров до противника, ориентируясь на огни, гopeвшиe на борту шведских судов. При этом они не могли в  темноте определить тип противостоящих им шведских судов и лишь кон­статировали в шканечных журналах, что противник выстроился уже в две линии сплошным фронтом вдоль восточного берега Большой Березовый и южнее острова Равица до Матерого берега.

Позднее, в рапортах Императрице, Нассу-Зиген объяснял, что он не хотел начинать боя и надеялся дождаться рассвета. Но в 22.30, не зная о планах принца, шведы открыли огонь и вскоре зажгли русскую шхуну "Слон" и шебеку "Прозерпина". Еще через 10 минут шхуна взлетела на воздух (огонь дошел до крюйт-камеры), а экипаж шебеки борясь с огнем прекратил стрельбу. Но Слизлов и Деннисон перестроили свои корабли и в полночь уже два неустановленных шведских вымпела взлетели на воздух [РГАВМФ. Ф. 870. Оп. 1. Д. 1878, 1894, 1938].

        В течение последующих двух часов вахтенные офицеры русских кораблей отметили в шканечных журналах, что после пожаров и взрывов еще на трех кораблях противника интенсивность огня шведской артиллерии ослабла. Не зная причины, русские медлили, дожидаясь более светлого времени. Шведы в это время приняли одно из самых драматических и мужественных решений - сдерживая наступающую эскадру Нассау-Зигена начать прорыв в соответствии с давно подготовленным приказом, ибо около часа ночи ветер переменился на восточный! Решение было сколь смелым столь и вынужденным, ведь атака русских в Бьерке-Зунде означала, что завтра шведы лишатся последних пунктов надежного снабжения пресной водой на Березовых островах и будут заперты в тесной акватории устья Выборгского залива. Нужно было воспользоваться несколькими еще остававшимися часами. Часть"Богусландской" бри­гады была послана проливом севернее Большого Березового острова в тыл восточного фланга русской линии, а остальные суда "Ар­мейского" флота пошли к Ортлогам под прикрытием дивизий Гелмштерны, Леионанкра и Шарфа, которые удерживали русских до половины четвертого ночи и в свою очередь пошли вдогонку основным силам, около 5 часов скрывшись от русских за о.Равица.

         Первая фаза Выборгского сражения - бой в Бьерке-Зунде закон­чилась, но еще в час сорок минут 29 канлодок под командованием подполковника Тернинга атаковали концевые корабли отряда гене­рал-майора Лежнева. Постепенно их число увеличивалось, но пре­имущество русских линейных кораблей в артиллерии заставило шведов отступить. Передышка была краткой, так как в три часа из-за мыса Вепревский вышло свыше ста шведских судов, большая часть из которых направилась к "богусландцам". Теперь против отряда Лежнева было около 120 вымпелов и шведы пошли во вторую атаку. При этом шведский фронт выстроился перпендикулярно русской линии, так что дальние русские корабли не могли стрелять. Кроме того, во время отражения первой атаки у бомбардирского корабля "Страшный" под носовыми гаубицами лопнул бимс и теперь он мог вести огонь только легкими орудиями. Основной удар приняли на себя стоявший концевым "Принц Карл", затем "Януарий" и "По­бедослав", стрелявшие только правым бортом. За два часа только на "Принце Карле" канониры подпоручика главной артиллерии Блюмена сделали 547 выстрелов и к пяти часам, когда шведы стали отходить, 6 канлодок было разбито и начало тонуть, а на многих остальных русские зафиксировали повреждения и сбитые мачты. В начале седьмого часа весь "Армейский" флот собрался северо-во­сточнее линии Ортлогов, которые в 5.30 начали ставить марсели, а в 6 - поднимать якоря [РГАВМФ. Ф. 870. Оп. 1. Д. 1875, 1879, 1898, 1904. Ф. 200. Оп.1.д. 125, 129, 157, 187].

Приказ на прорыв был весьма прост- Ортлоги должны были следовать в том порядке как стояли на якоре, а прорвавшись через русскую линию полным ходом идти восточнее о..Малый Фискар и о.Большой Фискар к точке рандеву в Хаапсарских шхерах. По пути фрегаты должны были атаковать русский отряд у шхер о. Долгий камень, чтобы обезопасить путь "Армейскому" флоту. Тот, в свою очередь, должен был во время прорыва идти вдоль берега к северу от Ортлогов не вступая в бой с русскими и сразу уходить на северо-запад к прибрежным фарватерам. В обоих случаях скорость играла важнейшую роль, так как "Армейский" флот должен был успеть войти в шхеры, пока его еще прикрывали Ортлоги, имевшие значительно больший ход. Каждый из Ортлогов, проходя тонкую русскую линию мог находиться в зоне действия русских орудий не более 30 минут, что делало возможность серьезных повреждений минимальной. Наибольшую опасность для шведов представляла бы атака линейных кораблей, которые снявшись с якоря могли опередить их пока колонна Ортлогов огибала с севера мели Рения и Пааслуото и двигалась на юг до главного фарватера. Именно для того, чтобы задержать главные силы русских и была предпринята самоубийственная для "Армейского" флота атака на восточный фланг. О серьезной подготовке демонстрации прорыва на южном фланге, возможно, говорит и еще один, впервые установленный нами факт. В ночь с 4 на 5 июля у восточного фарватера  русскими дозорными судами был захвачен шведский моряк, указанный в русских рапортах как "гребного флота боцман Уль Оман", который показал на допросе, что он послан для промера фарватера [РГАВМФ. Ф. 870. Оп. 1. Д. 1882, 1884, 1892, 1920]. Скорее всего, это был специально подосланный дезинформатор. Чичагов попался на обман и до пос­леднего момента держал флот на месте, лишь наблюдая, как шведские корабли идут мимо него к северному фарватеру. Но, несмотря на эту главную ошибку русского командующего, шведский план не был реализован как задумывалось, и в следующие часы шведский флот потерял наибольшее за всю свою историю количество вымпелов.

       Сразу при начале движения стоявший передовым 56-пушечный "Финланд" не смог повернуть при малых парусах и наскочил на юго-западную оконечность банки Илматту. Остальные корабли, огибая банку с северо-востока не могли оказать ему помощь и проходили мимо. В 7 часов головной "Дристигейтен" ("Смелость"!) подошел к четырем кораблям, охранявшими северный фарватер. Два средних, обрубив якоря разошлись, освободив проход, и в 7-15 Ортлоги и "Армейский" флот двумя колоннами двинулись на русскую линию. Отряд вице-адмирала Повалишина был построен поперек фарватера левым бортом к неприятелю, причем на оси фарватера выдвинувшись на 300 м вперед стоял 74-пушечный "Всеслав", а севернее и южнее его соответственно 66-пушечный "Пантелеймон" и 74-пушечный "Святой Пeтp". Южнее фарватера стояли взятый в 1788 году у шведов 74-пушечный "Принц Густав" и 66-пушечный "Не тронь меня". Севернее фарватера в бухте Дальняя стоял 14-пушечный бомбардирский корабль "Победитель". В 7.30, когда передовой шведский корабль подошел на дистанцию 300 метров, "Всеслав" сделал первый залп. Попутный для шведов восточный ветер гнал пушечный дым на рус­ские корабли мешая наводке, и русские вели огонь в основном по рангоуту и такелажу, стремясь лишить шведов хода.

    Тем не менее, Ортлоги в пушечном дыму, ведя огонь ядрами и картечью, один за другим шли в 300-метровые проходы севернее и южнее "Всеслава". Выпущенные с дистанции 100-150 метров l55-мм и 172-мм шведские ядра, пролетая вдоль корпусов русских кораблей, производили убийственные разрушения на орудийных палу­бах. Миновав русскую линию, шведы распускали паруса, и резко увеличивая ход, гнали в клубах дыма далее на запад. Первые корабли прошли зону русского огня в 8 часов без сильных повреждений, но уже в четверть девятого 64-пушечный "Гедвига-Элизабет Шар­лотта", проходя между "Всеславом" и «Св. Петром» получил столь сильные повреждения руля, что вывалился влево и с ходу наскочил на северную оконечность банки Репия. Ближайший к нему "Св. Петр" в горячке боя не мог даже спустить шлюпку, и лишь в 9 часов на "Гедвигу" с "Принца Густава" прибыл лейтенант Фандерфлат, под громкое "ура" поднявший на первом пленнике Андреевский флаг.

 Примерно в 8.30 прорвавшиеся первыми шведы приблизились к точке поворота фарватера у о. Малый Фиксар. Занимавшие там пост три легких фрегата, разумеется, не могли противостоять линейным кораблям, но, не различая за дальностью и дымом сигналы Чичагова, контр-адмирал Ханыков счел единственно возможным решением приготовиться к бою, избрав оригинальную тактику. На примыкавшую к фарватеру банку Пааслуото был послан на шлюпке штурман Брутов, который успел снять веху, ограждавшую камни. И когда шведские корабли приблизились, русские открыли огонь, заставляя 18 шведов отклоняться к юго-востоку на невидимые под водой рифы [РГАВМФ. Ф. 870. Оп. 1. Д 1932].

       На линии прорыва отряд Повалишина по-прежнему сражался в одиночку, так как, несмотря на очевидность происходящего, Чичагов лишь в 8.15 приказал отряду Лежнева сниматься с якорей и идти на север, а стоявшей ближе всего к месту боя арьергардии идти на северо-запад, кроме 74-пушечного "Константина", который един­ственный (!) был послан на подмогу к Повалишину [РГАВМФ. Ф. 870. Оп. 1. Д. 1881]. В 8-45 "Констaнтин" подошел к линии Повалишина и попытался встать на якорь, по с полными парусами его несло на запад прямо на Ортлогов. Случайно у русских появилась возможность, сцепившись со шведами на абордаж, устроить свалку и "закупорить" узкий фарватер. Но командир "Константина" не ре­шился на это и формально воспользовавшись сигналaми Мусина-Пушкина, строившего арьергардию для погони, обрубил якорь и бросив отряд Повалишина ушел на юг. В итоге находившаяся лишь в получасе хода от противника арьергардия так и не вступила в бой, тогда как отряд Лежнева обрубив якоря должен был 11 км идти к северному проходу вдоль линии все еще стоявшего на месте русского флота.

Лишь в 9.30 Чичагов приказал кордебаталии н авангардии сниматься с якоря. К этому времени в северном проходе, уже последние линейные корабли, транспорты, фрегаты, шхуны, коттер-бриги про­ходили через строй израненных, но не прекращавших огня 5 русских кораблей. В 10 часов на корабле "Не тронь меня" одним ядром были тяжело ранены командир корабля капитан 1 ранга Тревенин и командир нижней орудийной палубы капитана II ранга Эйкин  (оба англичане на русской службе) [РГАВМФ. Ф. 870. Оп. 1. Д. 1895].  Еще драматичнее складывалась ситуация на северном фланге русского отряда, где 14-пушечный "Победитель" более двух часов один вел бой против всего "Армейского" флота. В соответствии с приказом короля передовыми в этой колонне шли гемамы, турумы и галеры "Шведской" бригады. Подходя к "Победителю" на писто­летный выстрел они осыпали его ядрами и картечью, тогда как севернее вне достигаемости русских пушек проходили транспорты десанта и суда пострадавшие в ночном и утреннем боях. Здесь же прошла и яхта короля "Амфион", причем сам Густав III  находился в шлюпке, шедшей на ее буксире. Вслед за галерами, "Победитель" был атакован канлодками cначала "Богусландcкой", а затем "Фин­ской" бригады. В 8.30 несколькими ядрами перебило бизань-мачту, упавшую за борт, чуть позднее затонул пробитый ядрами 8-весельный катер, тем не менее, к 9.30 вокруг "Победителя" горело 3 неприя­тельских .судна, а одно спустило флаг. В 10 часов ядрами перешибло и грот-мачту,  рухнувшую вместе с такелажем в воду  [РГАВМФ. Ф. 870. Оп. 1. Д. 1880].

        В этот момент отряд Повалишина подвергся последнему и самому опасному испытанию. В замке линии Ортлогов на русские корабли двинулись оставшиеся у мыса Крестовый 74-пушечный линейный корабль "Енигейтен", 44-пушечный фрегат "Земира" и отряд бран­деров. Теперь мы, наверное, уже никогда не узнаем, почему зажженный первым на северном фланге линии брандеров трехмач­товый фрегат "Почтальон" вдруг резко ушел влево и налетел на шедший под всеми парусами "Енигейтен". Вспыхнувшие паруса мгновенно превратили корабль в факел, огонь от которого переб­росился и на "Земиру". Одновременно шведы зажгли еще три малых брандера и в 10.30 на русскую линию ветер нес 6 гигантских костров. Опасность была так велика, что "Пантелеймон", "Всеслав", "Cв. Пeтp" и "Принц Густав", обрубив якоря и подняв на уцелевших реях паруса ушли с фарватера. Первым влетел на воздух фрегат "Земира", вторым - "Почтальон", третьим - "Енигейтен», причем в момент взрыва последний находился так близко от "Пантелеймона", что ядрами выстреливших при взрыве пушек на русском корабле было разбито 95-мм шканечное орудие [РГАВМФ. Ф. 870. Оп. 1. Д. 1882, 1884, 1892, 1920]. Два небольших одномачтовых брандера русские шлюпки сумели отбуксировать к берегу, а последний взорвался в 10.45 поблизости, наконец подошедших к северному фарватеру кораблей Лежнева. Обогнув банку Репия с юга 74-пушечный "Победослав" и 64-пушечный "Януарий" открыли огонь по кон­цевым кораблям колонны Ортлогов, последние из которых вышли из зоны достигаемости русских орудий в 11.30, а в 11.50 "Победослав" сделал последний залп по замыкающим судам "Армейского" флота [РГАВМФ. Ф. 870. Оп. 1. Д. 1875, 1879; Ф. 200. Оп. 1. Д. 187].

        Бой на первой линии русских кораблей закончился, но гром пушек, пороховой дым и пламя горящих канлодок обозначали места стоянки фрегатов Ханыкова, принявших на себя удар прорвавшегося "Армейского" флота. Здесь русские фрегаты были построены вдоль фарватера и шведские канонерские лодки, йолы и баркасы вынуж­дены были в течение часа идти справа и слева русской линии, неся сильные потери. К 10 часам вокруг фрегатов горело и тонуло до 10 шведских судов. Все это заставляло Ортлогов отклоняться к юго-востоку, и с 9.30 до 11.00 на камни банки Пааслуото один за другим встали 52-пушечный линейный фрегат "Уппланд", 96-пу­шечный "Эмгейтен", 36-пушечный фрегат "Ярославец" (взятый у рус­ских в 1788 г.), 10-пушечная шхуна "Коссакен", 22-пушечная галера "Эрнпрейс", до сих пор не установленный копер-бриг и 74-пушечный "Луиза-Ульрика". Первоначально шведы попытались снять их с кам­ней, но в 10.30 с юга и юго-востока к банке подошли 32-пушечный фрегат "Мстиславец", а за ним 64-пушечный "Принц Карл" и 66­пушечный "Болеслав", сначала разогнавшие залпами и частично потопившие мелкие суда, а затем начавшие обстрел стоящих на мели. В 12.20 к ним присоединились "Победослав", "Януарий", "Св. Павел», "Страшный" и через 10 минут все шведские корабли спустили королевские флаги [РГАВМФ. Ф. 870. Оп. 1. Д. 1875, 1879, 193 1904; Ф. 200. Оп. 1. Д. 125, 129].

          К этому моменту шведский флот уже разделился на 4 колонны. Первая из них ~ маломерные канонерские йолы и лодки, прошедшие севернее фрегатов Ханыкова, двигалась выше о.Рябиник в шхеры. Вторая - из таких же канлодок и транспортов, прошедших южнее фрегатов, шла вдоль кромки шхер к проходу в Виролахти. Tретья,  насчитывавшая от 140 до 180 вымпелов "Армейского" флота и транспортов, брошенная Ортлогами тянулась юго-восточнее Б.Фискара в Хаапсарские шхеры. А далее всех к западу, поставив все паруса, забыв о приказе напасть на отряд Кроуна, неслись Ортлоги и фрегаты "Армейского" флота, которых преследовали основные силы русского флота, еще так и не принявшие участия в сражении.

     А в районе прорыва на площади всего около 30 кв. км стояли 10 пленных кораблей и мелких судов, дрейфовали догоравшие днища и обломки потонувших кораблей, среди которых сновали шлюпки и баркасы русских кораблей, спасая плававших в воде шведов и доставляя на пленные корабли призовые партии. Изо всех участников боя лишь 38-пушечный гребной фрегат "Св. Елена" был в состоянии броситься в погоню за уходившим "Армейским" флотом, но в одиночку он лишь смог догнать и захватить поврежденную 24-пушечную галеру "Палмштерна", брандер "Нaгo" и транспорт ­"Виколанд" [РГАВМФ. Ф. 870. Оп. 1. Д. 1925, 1932].

В это время командиры отряда Кроуна после краткой консилии решили, оставив 20 канлодок под командованием капитан-лейтенант Толокнева для перехвата уходивших в шхеры мелких судов против­ника, напасть на главную колонну "Армейского" флота. И в 13.30 фрегаты "Венус" (взятый в 1789 г. у шведов) и "Премислав", гребной фрегат "Александр", коттеры "Счастливый" и "Летучий' догнали и атаковали более 150 шведских вымпелов. В 14 часов к ним подошли с юга посланные Чичаговым фрегаты "Слава" и "Надежда Благополучия", а в 3 часа - линейные корабли "Прохор", "Св. Елена", "Ярослав", коттер "Вестник", гребной фрегат  "Св. Марк".

       Шведы уже не пытались сопротивляться и к 16 часам весь "Армейский" флот спустил флаги. К их чести нужно признать, что это был уже 5 бой за 17 часов непрерывного движения на гребле и под парусами и трудно было требовать от измученных экипажей с неопытными офицерами и подходившем к концу боезапасом на поврежденных судах бесконечного сопротивления более мощным русским кораблям [РГАВМФ. Ф. 870. Оп. 1. Д. 1877, 1888, 1921, 1924, 1934, 1946, 1948].

       И в этот момент Чичагов сигналом приказал большим кораблям вернуться. Его тоже можно понять, ведь в это время за шведским флотом, насчитывавшим до 40 вымпелов, включая 16 линейных кораблей, 6 больших и 8 малых фрегатов, гналось лишь 14 русских линейных кораблей и 5 фрегатов. Но отозвав большие корабли он спас шведский "Армейский" флот, так как оставшиеся 6 фрегатов и 3 коттера не могли контролировать растянувшиеся на 12 км между о. Соммерс и банкой Пятканен шведские мелководные суда, которые при удалении русских вновь поднимали паруса и уходили в Хаапсарские шхеры.

        Имея лишь по 3-4 шлюпки на каждом корабле, русские успели выслать призовые партии и захватить лишь около 30 вымпелов, наблюдая, как еще более ста на глазах уходят через недоступные для русских мелководные банки. Больше всех проклинать приказ Чичагова должен был пылкий Кроун, особенно когда впоследствии узнал, что в момент его получения он был борт о борт с галерой "Серафиморден", на которой находился  сам король! Путеводная звезда Густава III спасла его, и к вечеру он прибыл в точку рандеву. Но к утру к королю пришло не более 40 вымпелов, ибо остальные были рассеяны ночным штормом, а Отрлоги забыв все приказы, не останавливаясь гнали под защиту батареи Свеаборга (РГАВМФ. Ф. 870. Оп. 1. Д. 1921, 1924, 1934, 1940].

      Передовым русским кораблям все же удалось за Гогландом догнать наиболее поврежденные шведские корабли и в 20.30 после часового боя 74-пушечный "Мстислав" захватил 74-пушечныЙ "София-Магдали­на", на котором командир шведского арьергарда контр-адмирал Лейонанкер отдал шпагу начальнику русской призовой партии 19-летнему мичману Крузенштерну! Несколько восточнее "Изяслав" захватил двухмачтовую 12-весельную парадную шлюпку короля Шве­ции, на которой он принимал парады своего флота и с которой буквально перед этим пересел на яхту "Колдинг". Тут же 44-пу­шечный "Венус" захватил 8-пушечную яхту "Луиза-Ульрика", а 2 часа спустя принудил спустить флаг шведский фрегат, но уже не имея шлюпок для посылки людей вынужден был в темноте его оставить - все же в 6.30 утра 7 июля неутомимый  Кроун догнал 64-пушечный "Ретвизан" и в 7.30 принудил его сдаться. К счастью в это время к ним подошел "Изяслав", отправивший на пленный корабль призовую партию. Сражение линейных флотов закончилось [РГАВМФ. Ф. 870. Оп.1. Д. 1983,1888,1903, 1927: Ф. 200. Оп. 1. Д. 128, 134].

       Но вернемся к кораблям, захватившим вечером 6 июля корабли "Армейского" флота у Соммерса. Около 21 часа начался шторм, и вся ночь и у пленных, и у  победителей ушла на спасение. Особенно опасное положение было у сильно поврежденных кораблeй Армейского флота, поэтому русские и турецкие моряки с российских кораблей в течение нескольких часов, потеряв три шлюпки с гребцами снимали экипажи с погибших шведских судов. За ночь погибли около 20 судов Армейского флота и лишь 10 осталось на плаву.  При этом 6 русских кораблей сорвало с якорей и унесло, к утру  лишь 1 гребной фрегат, 1 копер оставались рядом с пленными. Утром в шхерах Хаапсаари русские корабли настигли короля и, собравшиеся около него суда Армейского флота. Зеркально повторилась ситуация, бывшая за два месяца до этого у Хамины 17 мая. Теперь уже командир русской эскадры бригадир Слизлов предъявил ультиматум о сдаче королю Швеции, но Густав III, пользуясь услугами финских лоцманов, сумел уйти через шхерные фарватеры в Котку  [РГАВМФ. Ф. 870. Оп. 1. Д. 1921, 1924, 1934].

В данной статье не место анализировать, какие ошибки совершили каждый из противников. Автор лишь хотел рассказать о незаслуженно забытом сражении, в котором российский флот одержал свою самую крупную победу на Балтике. Всего за 65 лет до этого после смерти Петра I молодой российский флот имел инструкцию разрешавшую вступать в бой со шведами лишь при наличии перевеса на одну треть. И вот в 1790 г. в минуту, когда превосходящий враг казалось уже проник к столице, дети и внуки "Птенцов гнезда Петрова" завоевали право именоваться в памяти потомков "Екатерининскими орлами", навсегда положив конец господству шведов на Балтике. Впредь никогда более, потерявшей в течение полутора месяцев 40% своих кораблей шведский "Активный" флот, уже не вступал в бой с русскими линейными кораблями

С точки зрения морской археологии в данном случае важно, что на дне северовосточной части Финского залива сражение оставило нам самое крупное в мире скопление останков кораблей, оружия, судового и личного имущества, предметов быта военных моряков второй половины ХVIII века. Подобного богатства коллекции, такой степени концентрации и сохранности памятников нет даже в Швеции, исследователи которой недаром проявляют интерес к району Выборгского сражения.

Реконструировав в течение трехлетней работы в архиве маршруты движения противников и места боев, автор выделил 9 полигонов где следует ожидать находки останков погибших кораблей:

1.    Район в южной части пролива Бьерке-Зунд, где русские потеряли двухмачтовую 8-пушечную шхуну "Слон", двухмачтовые катер корабля "Перун", а шведы - 5 неустановленных  нами судов.  Кроме того, ряд судов оставил на дне свои якоря.

2.    Район между островами Большой и Западный Березовый, где перед сражением погиб русский трехмачтовый транспорт "Хват'

3.    Район между островами Рондо, Северным и Западным Березовым, где погибло 6 вымпелов 'Армейского" флота, а перед сражением сожгли 1 шведский транспорт. Здесь же русские оставили на дне 5 якорей.

4. Район между мысами Крестовым и Вепревским и банкой Рунионмитала, где во время блокады стояли основные силы и в море было похоронено более 1000 русских и шведских моряков, а во время сражения было оставлено более 20 якорей. Здесь же с корабля "Финланд" было сброшено за борт 22 пушки.

5.  Район между м. Крестовый и о. М.Фискар, где шведы потеряли 64-пушечный "Гедвига-Элизабет-Шарлотта" (1871 г., Карскрона, строитель Сhapman) с 750 членами экипажа, включая около 100 солдат Кальмарского полка), 74-пушечный "Енигейтен" (1732 г., Карскрона, G.She1don) с 730 членами экипажа, включая около 100 королевских лейб-гвардейцев, 74-пушечный "Луиза-Ульрика" (1745 Г., Стокгольм, D.Fries) имевший 740 человек, включая около 100 конногвардейцев), 52-пушечный "Уппланд" (1749 г., Сток­гольм, H.Soh1bekg) около 460 человек, включая 80 конногвардейцев, 44-пушечный "Земира" (1785г., Карлскрона, Сhapman) с экипажем из 380 человек и 80 солдатами Спренгпорского полка), фрегат "Почтальон" (1754 г., Карлскрона, G.She1don), 24-пушечную галеру "Эрнпрейс", 10-пушечную шхуну "Кассакен", 8-пушечную яхту "Аврора", вооруженный копер-бриг, до 12 судов "Армейского" флота и 2 брандера. Здесь же на дне остались 6 якорей русских кораблей, 1 баркас, 2 катера и 1 шлюпка.

6.    Район северного входа в шхеры о.Долгий Камень. Здесь погибло 3 или 4 судна "Армейского" флота, а раньше русские сожгли 1 шведский транспорт.

7.  Районы между островами Восточный гребень, Увалень и Б. Фискар,

где было потоплено от 6 до 10 мелких шведских судов.

8.    Район южного входа в шхеры о. Долгий Камень, где погибло от 3 до 5 судов "Армейского" флота, а ранее было потоплено 8 канонерских лодок и 1 транспорт.

9.      Район северо-восточнее о. Соммерс, где во время ночного шторма потонули взятые в плен шведские суда: 22-пушечная галера "Уппсала", 8 канонерских лодок и йолов (номера двух лодок установлены - 25 и №28), 3 полугалеры, 4 галерных эспингара, канонерский баркас №8, 5 транспортов (название двух из них установлены - "Магдалина-Магрита" и "Дануршан"). Здесь же на дне остались 5 русских якорей и 2 шлюпки.

Также были установлены еще 2 точки гибели отдельных шведских  судов вне этих полигонов.

            По материалам реконструкции можно с уверенностью говорить, что в районе сражения на дне находится уникальный комплекс материальных объектов, отражающий историю развития шведского флота за почти 60 лет и культуру северной Европы конца XVIII века.

           Учитывая, что в пределах указанных полигонов, даже еще по не полным данным нашего каталога за 1710-1944гг., погибло еще более 200 судов и самолетов, ценность данного района еще более возрастает. Так проведенные нами в 1995 г. лишь на 20% площади полигонов 1, 4, 5, 6 поисково-картировочные  работы привели к обнаружению 22 корпусов судов и кораблей, 2 корпусов маломерных судов, 5 якорей, 40 не идентифицированных объектов и 25 крупных скоплений обломков. Из числа шведских кораблей погибших в сражении, обнаружены корпус линейного корабля "Г'едви­га-Элизабет-Шарлотта", днище и обломки судов "Енигейтен", "Земира'' и "Почтальон", предположительно корпуса корабля "Луиза-Ульрика" фрегата "Уппланд", яхты "Аврора" и пяти небольших судов. Важно, что в 15 случаях места обнаружения корпусов кораблей,  маломерных судов и русских якорей с точностью ± 20-150 мeтpoв совпали с теоретически рассчитанными при реконструкции хода сражения. Впро­чем, окончательная идентификация найденных кораблей еще впереди.

          В этом плане большое значение могла бы иметь аналогичная работа шведских коллег по реконструкции маршрутов шведских кораблей на основе записей в их вахтенных журналах, так как очевидно, что одних данных с русских кораблей все же недостаточно. Мы надеемся, что изложенные материалы приведут к созданию под эгидой Института истории материальной культуры РАН и шведских научных центров  к организации долговременного международного проекта по изучению истории крупнейшего морского сражения в ис­тории Балтики, научному обследованию и музеефикации  лежащих на дне памятников.



[i] Здесь и далее все даты и географические названия приведены по современным картам и календарям