Петерс Б.Г. В поисках затонувшего судна.

Спортсмен-подводник, № 2/1962.

 

       Среди многочисленных экспонатов Таганрогского музея, рассказывающих о жизни края, выставлены облом- ки сосудов, на паспорте которых имеется лаконическая надпись: «Подняты со дна моря». О том, как попадают в музеи эти подводные экспонаты, стоит рассказать подробнее. Уже несколько лет ведутся археологические изыскания под водой. Еще летом 1957 года доктор искусствоведческих наук Владимир Дмитриевич Блаватский с небольшой группой студентов МГУ, авиационного и энергетического институтов провел первые подводные археологические исследования у побережья Керчи, в районе древних городов Гермонассы, Мирмикея, Нимфея, Фанагории. Тогда работы велись в кислородных аппаратах ИПСА и самодельных аквалангах.

        В 1958 году подводные археологические работы у побережья Крыма проводились со специального корабля с применением новой отечественной техники. А летом 1959 года впервые в мировой практике были организованы стационарные подводные археологические работы у берегов древней Фанагории, где с помощью грунтоотсасывающих средств была исследована затопленная часть городища. В процессе этих работ изучались различные подводные объекты, осваивалась и создавалась новая техника, росли кадры, вырабатывалась новая методика подводных археологических работ.  Принципиальным отличием подводных археологических работ, проводимых профессором В. Д. Блаватским, является то, что он и его ученики, будучи археологами, одновременно работают и водолазами, сами производят необходимые подводные и надводные работы. Все участники экспедиции окончили специальные курсы аквалангистов при Центральном морском клубе ДОСААФ СССР.

       В 1960 году наши изыскания начались с изучения дна Таганрогского залива, где было обнаружено древнегреческое поселение. Всеми работами руководил Владимир Дмитриевич. Его постоянные наблюдения и вычисления, ложась на белые листы бумаги, раскрывали загадки затопленного поселения. На основании имеющихся находок выявлялись и наносились на карту границы поселения, а также определялось время его возникновения, относящееся к концу VII века до н. э. Возможно, что это была одна из самых ранних торговых факторий на побережье Азовского моря, поселение, о котором до сих пор не найдено никаких упоминаний в древних источниках. ..Наметив пункты будущих подводных археологических раскопок, мы на этом закончили наши работы в Таганрогском заливе. В порту нас ожидал корабль. На второй день, утром, бросили якорь у бывшей турецкой крепости Еникале. Мне невольно вспомнились осенние дни 1959 года, когда нам пришлось здесь работать по исследованию затонувшего судна. Любопытна история обнаружения этого судна.

      Однажды под водой работали водолазы. Дело было самое обычное - расчищали дно от железного лома, рвущего рыболовные снасти. Археологи нередко годами ищут скрытые землей или водой объекты своих исследований, а тут люди работали, совсем не думая об истории, и вдруг - корабль! Найдено древнее судно. Чей корабль? Когда затонул?.. и еще много возникло вопросов, на которые сразу не так легко было ответить. Институт археологии Академии наук СССР подготовил экспедицию. Было высказано предположение, что найденный корабль относится к эпохе освоения древними греками побережья Черного моря. Ведь город Керчь, недалеко от которого было обнаружено погибшее судно, один из древнейших городов мира, существующий более двух с половиной тысячелетий. Известию, что в VII веке до н. э. сюда прибыли пятидесятивесельные корабли милетских греков-пентеконтеры, на которых у каждого борта сидело по двадцати пяти гребцов - воинов. При попутном ветре гребцы убирали весла и поднимали на мачту четырехугольный парус. Корабль был длинный и узкий. Он имел в носовой части для защиты и нападения выступающее вперед бревно - таран.

        Предания сообщают, что по прибытии к берегам Черного моря милетцы, заключив договор со скифским царем Агоэтом, основали на месте современной Керчи город Пантикапей. В V веке до н. э. Пантикапей становится столицей Боспорского царства, порты которого в течение сотен лет посещают торговые и военные корабли из Греции, Малой Азии и Египта...  Но как узнать, на каких кораблях плавали в древности люди? Это можно предполагать, рассматривая изображения судов на вазах, рельефах, а также изучая труды древних авторов. Но всего этого недостаточно. Никакое изображение и описание не может полностью осветить изучаемый предмет. Поэтому находка корабля и его исследования представляют большой интерес для исторической науки. Действительно, найденный корабль является своего рода комплексным археологическим памятником, на котором могут находиться единовременно бытовавшие предметы. Мы имеем возможность узнать и конструкцию корабля, и быт моряков, и что они перевозили. В конце лета 1959 года экспедиция во главе с кандидатом исторических наук Н. И. Сокольским на зафрахтованном катере вошла в Керченский пролив.

        Разрезая зеленые волны пролива, катер двигался на север. Перегнувшись через борт судна, мы смотрели в море. Водная поверхность - словно стеклянная дверь за семью замками, сквозь которую виден сверкающий сказочный мир, одновременно близкий и недоступный. Вот и буек, поставленный водолазами. Где-то здесь, спрятанный в толще воды, лежит неизвестный корабль. Гремят цепи, отдан якорь Сейчас разрешатся все споры Ведь в противовес первой догадке, что корабль древне- греческий, кто-то высказал предположение, что он может быть и славянским. Известно, что в раннее средневековье здесь появились восточные славяне, а в IX- XI веках город Керчь упоминается в древнерусских пись- менных памятниках под славянским названием Корчев. Кто же прав?

        На опущенном трапе - первые подводники. В руках Анатолия Блаватского фотоаппарат в специальном герметическом корпусе, у меня - пластмассовый блокнот для подводных записей и зарисовок. Дежурный инструктор Вадим Волжев, осмотрев водолазов, разрешает спуск. С плеском сомкнулась над нашими головами водная поверхность. При спуске приходилось крепко держаться за якорный канат буйка, чтобы не снесло сильным черноморским течением. А вот и дно. Над ним, словно клочья осеннего тумана, несутся взвешенные частицы ила. Где же корабль? Передо мной песчаная равнина с редкими кустиками растительности. Начался поиск судна. Кажется сейчас оно появится, глубоко вросшее в грунт, с упавшими и поломанными мачтами. Быстро пролетают минуты работ. Подплывает Анатолий Блаватский, хлопает меня по плечу и разводит рука- ми, как бы говоря: «Ничего нет». Нас основательно снесло. Поднимаемся на поверхность.

         При вторичном погружении Анатолий обращает внимание на скопление моллюсков, колонии которых расположены на какой-то линии. Возникает вопрос: почему при сильном течении они удерживаются на песке, что служит им опорой? Напрягаем зрение Нам кажется, что моллюски как бы очерчивают контур погребенного корабля. Отрываем моллюски от дна - под ним черные доски. Корабль найден! Замеряем его, фотографируем, зарисовываем. Воздух в наших баллонах на исходе. Сменившие нас товарищи продолжают работу. На спущенной в воду бадье они поднимают круглый предмет.

- Да это металлическое ядро! - восклицает Юрий Данилов.

Теперь наш корабль «помолодел» на несколько тысячелетий и, по-видимому, относится к эпохе русско-турецких войн. В последующие дни нам не везет - стоит штормовая погода. Свинцовые волны, обдавая нас брызгами, с грохотом перекатываются с борта на борт. Но работа не прекращается, на палубу поднимают якорную цепь, бортовые доски, свинцовые и медные обшивки... И вот теперь, почти ровно через год, мы снова в Керченском проливе, у крепости Еникале. Задача - дообследовать прошлогодний корабль. На якорь встали недалеко от фарватера. Опускаем на воду шлюпку и загружаем ее подводным снаряжением. Шлюпка послушно устремляется к району нахождения погибшего корабля. Владимир Дмитриевич Блаватский, сориентировавшись по карте и приборам, подает команду:

- Отдать якорь!

Работаем посменно час, второй, третий, но результатов никаких. После обеда погода испортилась. Казалось, что сегодня дальнейшие поиски корабля безнадежны. Но Владимир Дмитриевич с группой аквалангистов опять вышел в море. Вдруг заместитель начальника экспедиции Ю. В. Рожанский замечает, что со шлюпки семафорят: «Просим засечь наши координаты». Все мы ринулись к корме. А со шлюпки снова передают: «Обнаружен корабль, производим подъем находок». Бесконечно долго тянутся минуты ожидания. Наконец шлюпка снялась с якоря. Всматриваемся в счастливые лица приближающихся товарищей: удача, явная удача! Поднимаем шлюпку на судно, заглядываем в нее, стараемся увидеть содержимое. Иван Смирнов сообщает, что в этом году течением размыло грунт вокруг затонувшего корабля и он, обнажив черные ребра шпангоутов, вырвался из многовекового песчаного плена.

        Находки аккуратно раскладываем на листы бумаги, расстеленные на палубе. Вот крупные и мелкие ядра, медная корабельная обшивка и гвозди, бронзовое колесико блока и горы бесформенных кусков железа, покрытые бурыми вздутиями ржавчины. Мы довольны: корабль найден и дообследован. Снимаемся с якоря и идем в Керчь. В пути производится обработка находок. Обгорелые при пожаре доски и натеки расплавленного свинца безмолвно объясняют причину гибели корабля. Находки, а также конструктивные особенности корпуса дают нам возможность предположить, что это было турецкое военное судно второй половины XVIII века, подожженное и уничтоженное в Керченском проливе во время взятия русскими крепости Еникале. Черное море. Идем к Новому Свету, где в течение не- скольких лет поднимают со дна моря керамику - глиняную тару древних кораблей. Вечером приближаемся к Новому Свету. Сказочно мрачные, поросшие редкой растительностью, поднимаются из воды и вырастают с обоих бортов нашего судна мыс Плоский и гора Сокол. Вода совершенно спокойна.

        Ночью неожиданно налетел резкий ветер, а к утру море не на шутку разгулялось. Теперь его невозможно было узнать, оно все вздулось и покрылось ленными кружевами. Несмотря на непогоду, приступили к работе. Опустили шлюпку и надувную лодку. Но едва шлюпка отвалила от кормы, как ее стало захлестывать. С большим трудом удалось снять с нее груз и людей. Все попытки принять шлюпку на борт оказались безуспешными. Оставшиеся в ней матросы, отойдя от корабля, бросили якорь в трехстах метрах от берега. А надувная лодка вместе с ее экипажем сильным порывом ветра была просто выброшена на берег. Погода резко ухудшилась. Спешно пришлось сняться с якоря и идти в Судак, что- бы переждать непогоду. На следующее утро опять вышли в бухту Новый Свет. Экипаж резиновой лодки не зря вчера «загорал» на берегу: ребята разузнали у рыбаков, в каком месте под водой встречаются скопления керамики. Во время первого спуска ее сразу же обнаруживают.


 

        Во второй половине дня было решено продолжать работы со шлюпки, а также произвести разведку морского дна под нашим судном. Я и Юрий Филиппов опускаемся вместе. Глубина 25 м. Дно серое и илистое, встречаются мидии, рапаны, и никаких следов керамики. Пройдя несколько кругов, медленно поднимаемся. Для предотвращения кессонной болезни делаем небольшую остановку в трех метрах от поверхности моря. На следующий день основные работы проводились со шлюпки. На дне бухты выявлены скопления керамики. Места этих скоплений нанесли на карту, определили их контуры и размеры, произвели подводные фотографии и зарисовки. Закончены работы и в Новом Свете. Впереди последний этап наших исследований - изучение морского дна в районе Херсонеса. Недалеко от Севастополя лежат живописные развалины древнего города. Еще в конце V века до н. э. на месте поселения коренных жителей Крыма тавров греки основали Херсонес - город на полуострове. В III веке до н. э. наступает период его расцвета, он становится центром земледелия и торговли на Гераклейском полу- острове. Во II веке до н. э., ведя борьбу со скифами и таврами, Херсонес попадает в зависимость к Митридату IV, а позднее - к Риму и Византии. Город просуществовал до XIV века, в конце которого был уничтожен полчищами золотоордынского хана Едыгея. Погибший город постепенно разрушался, остатки его строений со временем были погребены под землей.

      Систематические раскопки Херсонеса, начатые в 1888 году, с небольшими перерывами продолжаются до сегодняшнего дня. Но прошлое Херсонеса хранит не толь- ко земля, но и море...  Первые работы производим у северо-восточного мыса Карантинной бухты, у входа в древнюю гавань. Опускаюсь на дно. Внизу крупнозернистый песок, известковая галька, то здесь, то там валяются ржавые банки, куски металлических тросов и рваные листы железа. Неожиданно передо мной вырастают громадные глыбы известняка, бросающие на дно зловещие тени. В некоторых из них видны глубокие трещины, где прячутся крабы и плавают стайки проворных зеленушек. Вершины глыб покрыты сочной зеленью морской капусты, в зарослях которой (пасутся морские ласточки. Опускаюсь вниз. Скалы - как будто дышат. Это впечатление создается от движения растущих на них бурых водорослей. И здесь, на двадцатиметровой глубине, все подчинено ритму моря. В ритме волн колеблются стайки небольших рыб, заросли водорослей, взвешенные частицы гумуса. В одной из расщелин замечаю стенку амфоры, рядом другую. Укрепляю леску и выпускаю буек у первых подводных находок Херсонеса

       Исследования продолжаются до позднего вечера. Нам становится ясно, почему именно здесь, на дне, встречаются обломки керамики. Известковые скалы, являющиеся естественным продолжением северо-восточного мыса Карантинной бухты, далеко уходят в море, образуя подводный риф. Во время непогоды корабли, борясь с волнами и ветром, старались укрыться в Херсонесской бухте, где даже в осенние штормы вода спокойна, как в озере. Но при малейшем просчете каменные клыки подводного рифа вспарывали переполненное брюхо кораблей, клали их набок, а следующая волна уносила в глубокие пучины моря. Грузы кораблей, оставшиеся в расщелинах скал, до сих пор напоминают об этих трагедиях далекого прошлого. Владимир Дмитриевич Блаватский организовал работы таким образом, чтобы можно было детально изучить на дне скопления керамики и прилегающие к ним районы. Таких точек было выявлено четыре. Над этими местами укрепили постоянные буйки.

        С утра по утвержденному графику смены готовились для погрузки на шлюпки. Но прежде чем получить разрешение на выход в море, все участники должны были пройти ежедневную медицинскую комиссию у экспедиционного врача В. С. Михайловского. Шлюпка шла на одну из четырех точек. Работы под водой мы производили попарно. Около каждого буйка изучали пространство в радиусе 50 м. Скопление керамики являлось как бы центром окружности, которая по странам света делилась на четыре части. Изучалось дно посекторально на различных радиусах - от 15 до 45 м, длина которых регулировалась сигнальным концом. Над обнаруженными находками ставили временные буйки. Таким образом, каждая находка под водой попадала в соответствующую окружность и сектор. Так проводилась простейшая подводная документация местоположения предметов под водой.

       Владимир Дмитриевич осуществлял непрерывное руководство всеми подводными археологическими работа- ми. Наблюдая со шлюпки через смотровой ящик за нашей деятельностью, он давал страхующим те или иные указания, которые сообщались подводникам по сигналь- ному концу. А в особенно ответственные моменты, надев ласты и маску, сам спускался к тому или иному объекту. После того как дно вокруг постоянного буйка было детально исследовано, в воду спускались с киноаппара- том Анатолий Барцев и Геннадий Дорошенко, вслед за ними - Анатолий Блаватский с фотоаппаратом. Наконец с небольшой доской, на которой был натянут белый лист ватмана, схваченный по краям металлической обоймой, к объекту спускался художник Герман Черемушкин. После этого производился подъем находок. Аналогичные работы были проведены на дне у всех четырех буйков. Датируя поднятую керамику, можно выяснить, к какому времени относились погибшие корабли, а, следовательно, и время наиболее интенсивных морских связей.

        Параллельно с этими работами проводилось также исследование дна моря в Карантинной бухте с целью изучения затонувших сооружений Херсонесской гавани. Геннадий Кошеленко и Юрий Савельев в масках и ластах часами плавали над фундаментами затонувших строений, производя их зарисовки. При изучении подводных углублений им удалось выяснить, что фундаменты средневековых сооружений перекрывают остатки более древних античных памятников. Во внутренней части одного из помещений были произведены небольшие подводно - археологические раскопки с помощью грунтоотсасывающих средств. В результате проведенных работ был впервые составлен точный план всех затонувших сооружений Херсонесской гавани, а также получен некоторый археологический материал по их датировке. ...Срок наших подводных археологических исследований приближается к концу. Упаковываем находки, часть из которых поедет в Москву для дальнейшего изучения. Предметы, поднятые в Керченском проливе с затонувшего корабля, передаем в Севастопольский музей истории Черноморского флота. Прощаемся с моряка- ми и кораблем, который был для нас в течение месяца родным домом.