Цуладзе А. Битвы XXI века: табакерки Елизаветы |
Новый Петербург 04.06. 2002. №№ 27 (551)
24 декабря 1747 года. Вот и наступили рождественские праздники. Мирные, тёплые, уютные. "Чёрт бы их побрал", - ёжась от пронизывающего до спинного мозга ледяного ветра, мрачно думал Карл-Павел Амелл - питерский шкипер, стоявший на палубе "Святого Михаила". Русский галеон, побывавший в коммерческом рейсе в Амстердаме, теперь шёл домой в Санкт-Петербург. Останавливались в Дании. И вот, в последние декабрьские дни идут по Балтийскому морю. Яростно вздыбливаются валы ледяной воды в непрекращающихся зимних штормах. "Ещё день-два перехода - и передохнём в Турку, - устало думает шкипер. - А после Нового года, Бог даст, распогодится, пойдём домой", - мечты уносят Амелла к уютной гостиной его домика на Васильевском острове, прогретой теплом голландской изразцовой печи. Вокруг же хмарь, свист злого ветра в парусах, мелкие брызги острыми осколками впиваются в лицо. Пробиваясь сквозь непогоду, шкипер надеется живым и невредимым доставить в Петербург команду корабля и неповреждённым груз. Да ещё какой! Самое оберегаемое - письмо короля Дании Фредерика V "сестре нашей - Её Императорскому Величеству Елизавете, Царице России". Эту бумагу Амелл лично зашил в нательный пояс и не расставался с ним ни на минуту. Можно лишь догадываться о содержании: то ли жаловался король Фредерик дочери Петра Первого на неугомонных шведов, то ли обращал внимание на растущую мощь военного флота Англии, или напоминал об интригах герцога Рогана, фаворита французского короля Людовика XV.
Датское Королевство тех лет - перекрёсток-переводье международных дорог большой политики. И по суху, и морем мчались курьеры графа Никиты Панина, русского посла в Копенгагене, и в Лондон, и в Париж, и на родину. За четверть века, заслужив звание канцлера, Никита Панин деятельно участвовал в российской внешней политике двух императриц - Елизаветы I и Екатерины II. Тогда же, в конце 1747 года, 2 октября он лично принял шкипера "Святого Михаила", настойчиво просил как зеницу ока беречь королевское письмо и груз "редкой красоты и богатства" - они непременно должны быть доставлены в Россию. Из всех людей, страдавших сейчас на корабле от жестокого шторма, только Амелл знал о содержимом большого ларца из красного дерева, инкрустированного перламутром. А там, бережно упакованные в мох, лежали три дюжины табакерок. Прихотливой работы парижского ювелира вещицы. Из золота, усыпанного драгоценными камнями. Капризно изогнувшиеся завитки-рококо из золота окутывали бриллианты, рубины, сапфиры. Тайна - то ли другу милому Разумовскому, вознесённому из пастушка в сиятельного графа, то ли в презенты наиболее верным придворным предназначались сии табакерки. Но заказ парижскому ювелиру поступил от самой Елизаветы. И теперь, посреди декабрьского ненастья, шкипер "Святого Михаила" отвечал за письмо императрице и за драгоценное содержимое ларца для неё же.
Прошло 254 года. Лето 2001-го. Два финских дайвера - аквалангиста-любителя, - ныряя неподалёку от финского портового города Турку, на глубине сорока метров наткнулись на чудно сохранившийся старинный галеон. Несколько вещиц, поднятых из каюты, до которой аквалангисты смогли добраться,- молитвенник, серебряную чашку, пудреницу, - атрибутировали. Выяснили временную принадлежность - середина XVIII века. Место изготовления - Россия, Петербург.
В это же время Христиан Оллстрём отказывается от предложения перейти на работу в консалтинговую фирму Z*, зарегистрированную на Мальте, руководит которой греческий гражданин Николай Станикович. А предложение было сверхвыгодным: 10000 долларов в месяц за необременительные консультации по истории Финляндии. Единственное требование к работнику: вся информация по галеону "Святой Михаил" становится собственностью чётких "греко-мальтийцев". Историк наотрез отказывается. Через месяц попадает под несущийся на 140 км/час "Харлей-Дэвидсон". Перелом тазовых костей, разрыв селезёнки. Учитывая, что ДТП произошло в дипломатическом квартале Хельсинки, где встретить мчащийся "Харлей" - что увидеть носорога на Невском, и у финской полиции, и у историка возникли мысли. Сейчас заведено уголовное дело.
|